Сказки для вампира(СИ)

- Так будет всегда? - Наконец, первой спросила я, не в силах сдержать накатившего отчаяния.

- Нет, - все так же стоя спиной, Эш покачал головой так сильно, что его волосы пришли в полный беспорядок, - жажда нестерпима только первые несколько лет. Потом ты научишься ее контролировать.

И он снова махнул головой, словно для убедительности. Это было странно, стоять вот так в нескольких шагах от него, и видеть каждую прядь, каждый волосок так четко, будто он находится прямо передо мной.

- Звучит обнадеживающе. Но пока я не научилась, то могу кого-то растерзать?

- Да, - горько ответил он. - Пока тебе лучше не встречаться с людьми, иначе ты никогда не сможешь себя простить. Поэтому я убрал из замка всех слуг.

В голосе его звучала странная тоска.

Словно для него никто не сделал подобного, и он не смог сдержать себя, о чем долго жалел. А может и жалеет до сих пор. Кто знает, какие люди оказались с ним рядом на тот момент? И насколько они были дороги ему.

Чего точно не скажешь о тех несчастных слугах, которых он убил вместе со мной, но которые больше не оживут.

Я прикрыла глаза, стараясь справиться с охватившими меня эмоциями. Может теперь Эш и сожалеет об их гибели, вот только сделал он это не потому, что не смог справиться с жаждой, а в порыве злости. И, на мой взгляд, это хуже.

- Хоуп, - наконец заговорил Эш, все так же не поворачиваясь ко мне. - Сейчас я скажу тебе кое-что и прошу, не перебивай. Кажется, я открою свои эмоции кому-то в первый раз за почти тысячу лет с тех пор, как стал вампиром.

Я невольно охнула.

Тысяча лет. Как же он стар. А сколько тогда графине?

А Эш продолжил, не дожидаясь моего ответа, словно боясь передумать:

- Наверно, ты права. Ты была права во всем. С тех пор, как Ольга обратила меня, она внушала мне мысль, что вечность это дар, а жестокость к людям есть сама суть любого вампира. Что нельзя быть немертвым и при этом не убивать людей. Да, она чуть мягче, чем был граф, но она достойная его ученица. И об этом говорит уже то, как холоднокровно она убила его. Он был чертовски жесток и любил пытать людей... хотя речь сейчас не о нем.

Он замолчал, и я тоже не проронила ни звука и даже не шевелилась, боясь спугнуть эти его откровения.

Наконец, когда мне уже показалось, что больше он ничего не скажет, Эш проговорил дрожащим голосом:

- Когда я только обратился, жажда мучила меня так же, как и тебя. И я... Ольга не сочла нужным как-то меня остановить, или просто быть рядом со мной в этот момент. А я, обезумев от жажды, перегрыз горло своей племяннице. И теперь это будет преследовать меня вечность.

Да. Я оказалась права. И я бы тоже не смогла простить себя, если бы причинила кому-то вред.

- После этого я еще пытался как-то сохранить в себе остатки человечности, но граф и Ольга... не позволяли мне этого. И чем сильнее я просил их пощадить кого-то из людей, тем больше они мучили его на моих глазах. И я пришел к выводу, что лучше спрятать все это в себя как можно глубже. Я замкнулся ото всех вампиров. Я притворялся таким же, как они, но я всегда отпускал своих гостей. А потом появилась ты...

Он шумно вздохнул и снова замолчал, пытаясь справиться со своим голосом.

Да, выходит графиня еще большее чудовище, чем я предполагала.

Не знаю, каким она была человеком и сколько ей лет (хотя она наверняка старше Эша), но теперь мне очевидно - в ней не осталось души. И, кажется, я начала понимать, почему он так старательно скрывал все человеческое внутри себя.

- Сначала то, как ты обошлась с Рамоной, огрев ее лопатой... это заставило вступиться за тебя. Рамона, она... если бы она была только некрасивой, то это не задевало бы меня. Но графиня обратила ее по ошибке, и после этого Рамона пыталась доказать ей свою пригодность быть вампиром. Она была слаба сама по себе, но с удовольствием мучила людей, став хорошей ученицей Ольги. И я не мог отдать тебя ей. И... - он перешел на шепот. - Прости за Роксану. У меня не было возможности спасти ее.

Из моих глаз снова брызнули слезы и, хотя я все еще не видела Эша, уверена, он сейчас так же плакал.

Роксана... еще одно деяние графини, которому нет прощения. Ведь она легко могла спасти ее.

- Когда ты досталась мне, я думал отпустить тебя, как делаю это обычно со своими гостями. Но ты была так удивительна... и я не смог. Прости. Прости, я не хотел. Но когда ты начала говорить о моей человечности я... я вновь вспомнил все то, что Ольга и граф делали на моих глазах с людьми, которых я пытался защитить. Все то, что я не смог бы забыть уже никогда. И если бы Ольга узнала о моих чувствах к тебе... я просто не мог этого допустить. Я так разозлился на тебя за правду. И так испугался. Прости... я знаю, я не достоин, но теперь ты знаешь все. И может когда-нибудь, ты сможешь простить. Мне надо было просто отпустить тебя раньше, а не дожидаться, пока Ольга что-то почувствует и потребует твоей смерти.

И он ушел так стремительно, что даже обостренным вампирским зрением я едва разглядела его.

Эш.

Вот выходит, что ты чувствуешь.