Сказки и легенды

Долго стояла принцесса в безмолвном удивлении, не веря глазам своим и не зная, войти ли в это зачарованное место, или бежать. Но она была дочерью прародительницы Евы и не могла совладать со страстным желанием все осмотреть и отведать великолепных фруктов, приготовленных как бы нарочно для нее. После того как она со своей свитой достаточно позабавилась в этом маленьком храме и все внимательно осмотрела, у нее явилась охота выкупаться в бассейне, и она приказала девушкам поглядывать вокруг, чтобы какой-нибудь дерзкий соглядатай, притаившийся в кустах, не оскорбил ее девичьей стыдливости.

Едва грациозная нимфа скользнула с гладкого края мраморного бассейна в воду, как тотчас же погрузилась в бездонную глубину, хотя серебристый гравий, обманчиво сверкавший с неглубокого дна, не позволял предполагать, что здесь таится какая-либо опасность. Прежде чем подоспевшие на помощь молодые девушки успели схватить свою прекрасную повелительницу за ее золотистые косы, принцессу поглотила прожорливая бездна. Воздух огласился душераздирающими воплями и жалобами испуганных девушек, когда их госпожа исчезла у них на глазах. Напрасно умоляли они наяд о милосердии, простирая и ломая белоснежные руки, и пугливо метались по мраморному краю бассейна, фонтан которого, казалось, намеренно обрушивал на них потоки воды. Но ни одна из них не осмелилась прыгнуть за утонувшей, кроме Брингильды, ее любимейшей подруги; не колеблясь, бросилась она в бездонный водоем, желая разделить участь своей обожаемой госпожи. Но она всплыла наверх, будто легкая пробка, и, несмотря на все усилия, не могла опуститься на дно.

Делать нечего, пришлось сообщить королю о печальной участи его дочери. С громкими стенаниями девушки бросились ему навстречу, как раз когда он со своими егерями выезжал в лес на охоту. Охваченный горем и ужасом, он разорвал на себе одежды, сбросил с головы золотую корону, закрыл лицо пурпурной мантией и стал громко рыдать, оплакивая потерю любимой Эммы.

Отдав первую дань отцовской скорби, он собрал все свое мужество и отправился сам осмотреть место у водопада, где случилось несчастье. Но обманчивый мираж уже исчез: первозданная природа по-прежнему являлась во всей своей дикости. Не было никакого грота, ни мраморного бассейна, ни ограды из роз, ни жасминных зарослей. К счастью, ничто не давало бедному королю повода думать, что его дочь похищена каким-нибудь странствующим рыцарем, ибо в те времена о похищениях девушек еще не было слышно в стране. Поэтому он не стал ни угрозами, ни пытками добиваться у девушек иного, более правдоподобного объяснения внезапной гибели принцессы. Он принял их рассказ на веру и решил, что Тор[6], или Водан[7], или кто-либо другой из богов был замешан в чудесном похищении, а посему отправился опять на охоту и скоро совсем утешился в своей утрате, ибо, по правде говоря, земных королей ничто не огорчает глубоко, кроме потери своей короны.

Меж тем прелестная Эмма, живая и невредимая, находилась в объятиях своего бесплотного обожателя. Горный дух устроил весь спектакль с погружением принцессы на дно лишь для того, чтобы отвести глаза ее свите, а сам пронес ее подземным ходом в свой великолепный дворец, который не шел ни в какое сравнение со скромным замком ее отца. Очнувшись, она увидела, что лежит на уютной софе в платье из розового атласа с голубым шелковым поясом, казалось похищенными из гардероба самой богини любви. Молодой человек, очень красивый, лежал у ног Эммы и осыпал ее пылкими признаниями в любви, которые она принимала со стыдливой краской смущения. Восхищенный гном рассказал ей о своем положении и происхождении, о подземных царствах, ему подвластных, затем повел по комнатам и залам дворца и показал ей всю роскошь и богатство его. Прекрасный парк, окружавший замок с трех сторон, видимо, особенно понравился девушке своими зелеными лужайками и куртинами, которые прятались в прохладной тени. На фруктовых деревьях зрели золотые яблоки с пурпурно-красными щечками или с золотыми крапинками, подобных которым не мог бы вырвать у природы сам Гиршфельд[8], невзирая на все свое искусство, и никакой другой гениальный садовод наших дней. Из чащи деревьев доносилась многоголосая симфония бесчисленных певчих птиц.

Нежная пара прогуливалась по укромным аллеям, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться луной; иногда гном выражал свою печаль, когда видел, как увядает цветок на груди возлюбленной. Взгляд его был прикован к ее губам, а уши жадно внимали нежным звукам мелодичного голоса. Каждое слово ее он впитывал, как сладкий мед. Никогда еще за все свое долгое бесплотное существование не испытывал он подобного блаженства, какое дарила ему теперь первая любовь.