Сказки и мифы Океании

Отец послал их за головой Ахоеиту, и они принесли ее. Голову положили в чашу, налили туда воды и насыпали листьев малайской яблони. Затем чашу поставили около дома и стали ждать. Посмотрели первый раз — мясо и кости начали срастаться. Посмотрели во второй раз — почти все уже срослось. Посмотрели третий раз — тело Ахоеиту стало совсем целым. Вскоре он поднялся, и Эитаматупуа велел привести его в дом. Ахоеиту вошел и сел перед отцом.

Затем Эитаматупуа призвал старших сыновей и обратился к ним с такими словами:

— Вы были жестоки к Ахоеиту и убили его. Поэтому я отправлю его на землю п сделаю Туи Тонга, а вы останетесь здесь.

Старшие братья уже не сердились на Ахоеиту и заплакали. А небесный вождь послал Ахоеиту на землю и сделал его Туи Тонга этого мира, первым Туи Тонга, посланным с неба. Так титул Туи Тонга был отнят у потомков червя.

Потом и старшие братья Ахоеиту сошли с неба. Это были Талафале, Матакехе, Малиепо, Туи Лолока и Туи Фолаха. Небесный вождь сказал им:

— Отправляйтесь на землю. Ты, Талафале, никогда не будешь Туи Тонга, потому что ты убийца, ты спустишься с неба и будешь зваться Туи Фалеуа. Малиепо и Матакехе, вы оба будете служить Туи Тонге. Вы, Туи Лолока и Туи Фолаха, будете править. Пусть похороны Туи Тонга будут для вас все равно что мои собственные похороны.

И они сошли на землю, исполняя веления своего отца. Потомки Ахоеиту тоже были Туи Тонга. А вот что стало с потомками его старших братьев. Потомки Талафале — это нынешние туи Пелехаке. О потомках Матакехе ничего не известно. Потомки Малиепо — это Лауаки. Туи Лолока и ныне так называются. Итак, Ахоеиту был Туи Тонга, спустившимся с неба, и верховные вожди происходят от него. Вот почему, когда кто-нибудь начинает важничать, ему говорят: «Ты что — вождь, спустившийся с неба?» Туи Тонга — это величайший из вождей. Его власть распространяется повсюду вплоть до острова Увеа³².

150. Туитатуи и черепаха Сангоне

В Пулоту жила знатная девушка по имени Хинахенги, и черепаха Сангоне была ее матерью. Однажды Хинахенги вышла к морю помыть волосы глиной. На берегу Мокутуа она стала сушить их на солнце и заснула. В это время поблизости оказался самоанец Лекапаи. Пока Хинахенги спала, он привязал ее волосы к деревьям. Потом Лекапаи крикнул:

— Девушка, встань!

Хинахенги проснулась, попыталась подняться, но не смогла. Тогда она сказала:

— Пожалуйста, отвяжи мои волосы, и я буду твоей.

Лекапаи освободил Хинахенги и стал жить с ней.

Прошло много времени. Однажды Лекапаи сказал:

— Хочется мне съездить на Самоа, повидать родителей.

— Если ты сделаешь то, что я тебя попрошу,— сказала Хинахенги,— моя мать, черепаха Сайгоне, отвезет тебя.

— Я сделаю все, что ты скажешь.

— Так вот,— продолжала Хинахенги,— когда ты доберешься до Самоа, сразу же нарви кокосовых орехов, положи на циновку и дай черепахе. После этого можешь идти к своим родичам.

Но Лекапаи не выполнил обещания. На Самоа он сразу же отправился к родичам, а черепаха осталась ждать его у берега на мелководье. Утром кто-то пришел, увидел ее и сказал об этом в селении. Сбежались люди, вытащили Сангоне из воды, зажарили и съели. А потом они выкопали яму и похоронили черепаший панцирь. Во время похорон рядом с ямой стоял мальчик по имени Лафаипана, а около него оказался Лоау. В это время Лоау был на Самоа. Он искал солнце. Это был Лоау Тупутока, а не Лоау Тонгафисифонуа. Он бросил в яму орех кукуй³³. Затем он сдавил мальчику голову и сказал:

— Ох, Лафаипана, ты будешь медленно расти, медленно ты будешь расти, а в тот день, когда здесь найдут Сангоне, ты умрешь.

И Лоау отплыл на Тонга и рассказал там, что случилось с черепахой.

А потом Туи Тонга Туитатуи³⁴ послал своего старшего единоутробного брата Фасиапуле на Самоа за останками Сангоне. И вот Фасиапуле приплыл на остров Савайи, к селению Сангоне. Еще на корабле он сказал своим людям:

— Никто не будет делить угощение, я сам буду делить.

Тонганцы сошли на берег. Их встретили люди из селения, и все стали пить каву. Фасиапуле сказал:

— В зарослях, ломкий, дикий, скрипучий.

Никто из самоанцев не мог понять, что это значит, и тогда послали спросить об этом у Лафаипаны. Мальчик сказал:

— Разыщите в зарослях дикий банан. Домашнего не берите! Затем возьмите молодых листьев таро и отнесите все это тонганскому вождю, чтобы он мог съесть это с кавой.

Тогда Фасиапуле сказал так:

— Пьет, хрюкает, всегда лежит.

И этого никто не мог понять, и снова послали к Лафаипане, а тот сказал:

— Найдите свинью, настолько жирную, чтобы она не могла стоять на ногах.

Разыскали такую свинью, испекли ее и подали гостям. А Фасиапуле так разделил угощение:

— И передняя нога, и задняя нога, и то, что обращено к солнцу, и то, что роется в земле,— это наша доля; все остальное — ваша доля, и ешьте ее побыстрее, а потом подойдите ко мне и послушайте, что я вам скажу.

И вот самоанцы подошли к Фасиапуле, и он спросил их:

— Вы знаете, где похоронена Сангоне?

— Нет, не знаем.

— А кто разгадал смысл моих слов?

— Мальчик по имени Лафаипана.

— Разве он еще жив?

— Да, он жив,— отвечали самоанцы.