Сказки Италии

Так как это не был прежний грубый голос, когда она плакала, то царевна ответила, что хочет.

И вот сразу растворились сами собою все двери, и из глубины анфилады комнат стал подходить к ней крошечный человечек вышиною с локоток.

— Здравствуй, царевна, — сказал он девушке.

— Здравствуйте, мой малютка, — ответила царевна. — Ах, как ты хорош!

И она схватила человечка на руки и ну его целовать, ласкать и подбрасывать в воздух, словно куколку.

— Царевна, хочешь быть моею женою? — спросил человечек.

Царевна весело смеялась и говорила:

— Хочу, хочу.

А сама все подбрасывала человечка в воздух и потом подхватывала руками.

Как же тебя зовут? — спросила она его наконец.

— Меня зовут Локоток.

— Что же ты тут делаешь?

— Я — хозяин этого дворца.

— Ну, так отпусти меня!

— Нет, — ответил человечек, — я не отпущу тебя, ты должна выйти за меня замуж.

— Хорошо. Только прежде нужно тебе немного подрасти.

Локоток рассердился, ушел, и о нем не было ни слуху, ни духу в течение целого года. Царевна очень скучала, не видя ни единого человеческого лица, потому и звала его каждый день:

— Локоток, Локоток!

Но Локоток не отзывался. Наконец однажды он снова спросил ее:

— Хочешь меня видеть?

— Хочу, хочу, хочу, — ответила опять царевна.

Она подумала, что маленький человечек хоть немного подрос за этот год, но двери растворились и появился точь-в-точь такой же крошечный человечек.

— Здравствуй, царевна, — сказал он девушке.

— Здравствуй, — ответила царевна, сильно удивленная тем, что он нисколько не вырос.

Поздоровавшись с Локотком, девочка сейчас же схватила его на руки и ну его целовать, ласкать и подбрасывать в воздух, словно куколку.

— Хочешь ты выйти за меня замуж? — снова спросил ее Локоток.

— Хочу, хочу, — отвечала, смеясь царевна.

То же самое повторялось каждый год. Так прошло семь лет, и царевна стала взрослой девушкой.

Однажды ночью наша царевна никак не могла заснуть, она лежала на кровати и вспоминала о родителях.

«Кто знает, помнят ли они еще обо мне, — думалось ей. — Может быть, они думают, что я уже умерла». Вдруг она услыхала, что кто-то кидает камешки в окна ее спальни.

«Кто бы это мог быть, да еще в такое позднее время?» — подумала удивленная девушка.

— Кто вы? Что вам нужно?

— Это я, дочь моя, — послышался голос ее матери, — мы пришли за тобою.

Царевна так обрадовалась, что от радости чуть не выскочила из окна.

— Послушай, дочка, — сказала шепотом царица, — твой Локоток никто другой, как Лупо Монаро. Он тебе показывался таким крошечным, чтобы не пугать тебя. Не пугайся его, дочь моя, и, если он спросит, хочешь ли ты за него выйти замуж? — отвечай, что да, иначе ты пропала — он тебя съест. На следующую ночь мы снова увидимся в этот же час.

Утром царевна услыхала знакомые слова.

— Хочешь меня видеть?

— Хочу, — ответила она.

Двери отворились, но вместо Локотка появился людоед — высокий, толстый, мохнатый, с такими глазищами и зубищами, что Боже спаси от них всякого.

Царевна страшно испугалась.

— Хочешь за меня замуж? Я нарочно вырастил тебя, чтобы на тебе жениться.

Чем больше слушала царевна его голосище, тем более дрожала и терялась.

— Хочешь за меня замуж? — спросил он ее в третий раз.

Она хотела сказать: «Да!», но у нее невольно вырвалось:

— О нет! Нет!

— Когда так, поди сюда, — вскричал людоед, и, хотел было сразу проглотить.

— Ах, не ешь меня, дай мне пожить хоть до завтра!

Людоед постоял с минуту и потом сказал:

— Ну, так и быть, пусть будет по-твоему. Я съем тебя завтра.

Ночью, в назначенное время, царевна осторожно высунулась в окно и проговорила:

— Ах мамочка! У меня вырвалось «нет», и теперь я пропала: завтра Лупо Монаро съест меня.

— Ободритесь, царевна, — проговорила старушка. И сказав это, она что было силы постучала в ворота.

— Кто там? Кого вам нужно? — заорал людоед так, что весь дворец задрожал, словно от землетрясения.

— Я ножичек маленький, но зато удаленький — послышался тоненький голосок ножичка.

Против этого заговора людоед ничего не мог поделать.

На другой день, на заре, он вышел из дворца и, увидев воткнутый в землю ножичек, начал со злости грызть самого себя.

Наконец он, казалось, что-то придумал и позвал царевну.

— Поди сюда, — сказал он ей, — вытащи мне только из земли этот ножичек и я тебя не съем.

Царевна поверила ему и вытащила ножичек.

— Ну, а теперь поди сюда!

И он схватил ее своими когтями, чтобы съесть.

— Не ешь меня, дай мне пожить хоть до завтра.

Лупо Монаро был с минуту в нерешимости, но потом ответил:

— Ну, так и быть, пусть будет по-твоему, — и ушел.

Ночью царевна опять высунулась в окно и сказала:

— Ах мамочка, Лупо Монаро мне сказал: «Вырви из земли этот ножичек, и я не стану тебя есть». Я ему поверила и вырвала ножичек из земли… Завтра я буду съедена.

Ободритесь, царевна, — вновь сказала ей старушка и опять громко постучала в ворота дворца.

— Кто там, и чего вам нужно, — закричал людоед таким грозным голосом, что весь его дворец задрожал, как от землетрясения.

— Мы, Божьи зернышки, в земле лежим. Бедняжку царевну съесть не дадим, — ответили пшеничные зерна.

Против этого заговора Лупо Монаро ничего не мог поделать.