Сказки из омшаника

Зору показалось, что он очнулся и парит в невесомости. Сверху, словно пролитое молоко, блестели звёзды Млечного пути, внизу плыли ярко-розовые облака, а прямо перед ним раскинулись заснеженные поля, реки, леса и города, но только маленького размера, будто он астронавт и вышел посмотреть на планету из космоса.

Зор попытался моргнуть, пошевелить рукой или ногой, но не получилось. Своего тела он не ощущал и не видел. Вместо этого поразился остроте своего зрения. В окне любого дома он четко различал предметы. В печке одинокой избушки, стоящей посреди тайги, горел огонь, и Зору показалось, что с этим огоньком он знаком. Пламя подмигнуло и махнуло ему горящей рукой. А в какой-то момент ему даже почудилось, что ярко-красное свечение, которое отражала планета, исходит от него самого.

Копа спустилась по парадной лестнице, вышла во двор, подбежала к фонтану и увидела, что Махровая окопалась в снежной крепости, а Пуховая забрасывает её снежками и готовится к штурму.

– Вам бы только играть, – шепнула им Копа, перепрыгивая через бордюр фонтана и прячась за ним с внутренней стороны. – Нужно найти Зора, Агу, Шарика и бежать отсюда!

«Мы не можем покинуть этот мир, – услышала Копа мысли Пуховой. – Он отобрал у нас красные шерстяные нити».

«А Зор превратился в зарю, а Агния в огонь!» – донеслись мысли Махровой из окна снежной крепости, и в Пуховую полетел комок снега. Манжетой верхней части носка Пуховая подняла ветку вишни и попрыгала в сторону сугроба, из-за которого её обстреливала Махровая.

«Коляда, Коляда, будет горе не беда!» – с этими мыслями нараспев, Пуховая, как копье, бросила ветку в сторону противницы.

– Что же делать? – Копа в растерянности наблюдала за снежным сражением.

«А Шарик стал шариком!» – Махровая выглянула из укрытия и забросала снежками Копу и Пуховую.

В ответ была подбита прямо в правый глаз.

«На поиски красных ниток!» – крикнула Махровая и демонстративно свалилась со стены крепости.

Увидев, что носочки быстро выпрыгнули из фонтанной площадки и потопали в сторону замка, Копа крикнула:

– Я жива?!

«Разумеется, сударыня», – услышала она мысли Пуховой в ответ.

Копа в раздумьях обошла круглый бордюр фонтана пять раз по часовой стрелке и ещё столько же против и решила последовать за ними. Мороз становился крепче и щипал за щёки, а большая и белая часть луны висела над круглой башней красивого замка из красного кирпича в готическом стиле.

– Идти мне всё равно некуда, – проговорила Копа себе под нос. – Выясню, что за устройство у него есть для перемещения между мирами и узнаю, как спасти моих друзей.

Войдя в замок, Копа ощутила запах еды. Прошла дальше и увидела в гостиной накрытый стол, за которым расположились Ян, Пуховая и Махровая. Носки не сумели бы достать до стола с обычных стульев, поэтому на каждый стул предусмотрительно поставили табуреты с атласными подушками. Два мохнатых носка восседали на вершинах своих пирамид из мебели. На правом глазу Махровой чернела повязка, в честь подбитого глаза при сражении у фонтана.

– Будьте добры, составьте нам компанию, – лучезарно улыбнулся Ян, обводя рукой яства на столе. Для торжественного ужина он облачился в тёмно-синий камзол, расшитый золотым орнаментом.

Подбежал слуга и принял у Копы верхнюю одежду и шапку, с интересом рассматривая нейлоновый верх пуховика.

– Мне вдруг пришёл в голову вопрос, как ты смог освоиться в нашем двадцать первом веке? – спросила Копа, усаживаясь за длинный стол напротив Яна.

– Не скажу, что легко, к тому же у меня было мало времени, но помогла девушка по имени Роза. Честно сказать, как ты выразилась, в вашем веке жизнь комфортна, но суетлива. Я очень жалею, что не наслаждался ею здесь, в своё время. Сейчас моя душа мается за это, и я ничего не чувствую, кроме раскаяния и горечи в том, что исправить содеянное невозможно.

– Как ты умер? – спросила Копа.

Яну послышалось сочувствие, и он поднял глаза. Но во взгляде собеседницы читались укор и презрение. Махровая прыгнула на стол, взяла булочку с малиновым повидлом и вернулась на свой трон.

– Я впал в горячку после содеянного. Один день провалялся в бреду в своей постели. Ночью услышал, будто Нана, моя супруга, которую я убил, зовет меня… и дальше я помню только, что мне не хватало воздуха, а она всё звала, молила о пощаде. Я выбежал на башню, вдохнул холодный ветер, потом потерял под ногами опору. И всё. Думаю, я сорвался вниз.

– Здесь время не движется? – продолжала допрос Копа. Дверь скрипнула, грациозно вошёл Рамон, потёрся об её ноги и запрыгнул на свободный стул.

«А мой Шарик стал шариком», – вспомнила она разговор с носками.

Ян ответил:

– Я застрял здесь в качестве наказания, а весь остальной, мертвый мир течет параллельно и одновременно с явным миром. И в тот же момент наизнанку. Если ты заметила, месяц здесь растёт, а у тебя дома стареет и приближается к новолунию.

– И как долго тебе мучиться?

Ян снова посмотрел на Копу в поисках сострадания.

– Неизвестно, и от этого я каждый день схожу с ума.

– А твои слуги почему тут, ведь они не виноваты? И где Нана? – не прекращала вопросы Копа.