Сказки из Скородумовки. Чурочки березовые (СИ)

- Да чего, привыкшая, все над Полькой смеются, дразнятся - рыжая-бесстыжая. А чего насмехаться-то? Кто-нибудь подумал, каково нам с матерью? Вы первый год без мужиков и то спеклись, а мы который год вдвоем работу ломим. Были б братья, подросли, помогать бы начали, так нет, одни девки уродились. Кроме меня еще три сестры маленькие. Девки с бусами, а Полька рябину на нитку нижет. Кто сапожки носит, Полька в лапти лишь зимой обувается. Ладно, бывайте.

Поля хотела отвести от себя Гостюшкины руки, но девчушка еще крепче обняла её.

- Как от тебя свежестью пахнет, Поленька. Не уходи, расскажи, что видела.

- Так уже.

- Ещё раз послушать хочется.

- Эх, - вздохнула Гостюшка, выслушав во второй раз историю Поли, - не поверят тебе люди.

- Почему? Разве я кого обманула, разве что чужое в свой карман положила, или лишнего с кого взяла?

- Смотри Полюшка, - Гостюшка начала загибать пальчики: - Синие дорожки все видели.

Мать и Поля кивнули.

- Белых воронов полдеревни, и ругань помнишь какая стояла.

- А шары огненные одна я, - Поля огорченно качнула головой. - Тётка Марфа первая на смех подымет. Промолчать разве? Так нельзя, последний знак это был.

Бабы, собравшись в кружок посреди деревни, перекидывали друг другу обидные словечки. Одна начнет, другая подхватит. Полька стояла, угнув голову, была она даже не красного, а свекольного цвета. Гостюшка протиснулась сквозь баб, подошла к Польке, прижалась к ней.

- Ой, не могу, Польке рыжей верить, - закатывалась одна баба.

- Углядела, - зло пересмеивались женщины, - у нее во всей деревне только глаза и есть, востроглазая.

- Да летели бы шары, - Марфа выставив грудь двинулась на Польку, - всю деревню осветило. И кто ты такая, чтоб тебе знак подавать?

- Конечно осветило, - лепетала в свое оправдание девушка, - много света было. Я правду говорю.

- Да правду разве таким голоском говорят? Ее кричать надо, - гаркнула Марфа, - вот так. А-а-а-а!

Гостюшка с обидой заметила, что тетки Фотинья и Фёкла тоже смеются над Полькой и даже мать, было поверившая девушке, тоже стояла с сомнением на лице.

- Не может Полька обманывать, - пробовала заступиться Гостюшка.

- Она и не обманывает, - старуха Евлашка приплелась послушать бабьи пересуды, - ее как громом шибануло, так у нее огненные круги перед глазами и поплыли, вот Полька и подумала, что это шары.

- Что хотите говорите, - Полька топнула ногой, - а я видела, видела. И не шибало меня громом, неправда. Завтра же спозаранку пойду искать колдунов.

- И я с тобой, - вызвалась Гостюшка.

- Тебе зачем? - нахмурились бабы, - ни мужа не потеряла, ни сына. Над горем нашим насмехаешься.

- Нет, нет, - Полька закрыла глаза руками и заплакала.

- Напрасно дочку обижаете, - Полькина мать, оттиснула плечом товарок: - Сроду Поля не соврала.

- Ага, - кивали бабы, - она только по пятницам врет, а по четвергам неправду говорит, во вторник хошь не хошь, а соврешь, во середу - брехать беды нету, в понедельник - языком мели точно веник, ну уж в субботу - такая работа: ври да не завирайся. И только в воскресенье, отдохнув после обеда, скажет Полька чистую правду.

- Пристукнутая твоя девка, - насели бабы на Полькину мать, - была просто рыжая. А теперь рыжая с пришибом.

Бабы прыснули. Полька кинулась было бежать, но Марфа ловко ухватила девушку за толстую косу.

- Ты куда, красавица? Я с тобой поутру тоже пойду, а как к обеду назад воротимся, не жди от меня хорошего, - глаза Марфы сузились, - уж я тебя позорить буду, покуда язык не измочалю.

- За что ты так, тетка Марфа? - Поля подняла на Марфу измученные глаза. - Что плохого я сделала?

- А чего лезешь, куда не просят. Ты кто такая, какого роду, что тебе знаки посылаются? Теперь не отвертишься, колдунов искать пойдешь, да далеко ли уйдешь? - Марфа хохотнула.

- Мам, собери мне что-нибудь в дорожку, с Полькой я отправлюсь, - попросила Гостюшка мать, вернувшись домой.

- Ложись спать, родимая, Полька если и пойдет куда - к обеду дома непременно будет. А ты закрывай глазки. Все еще в жизни будет - и ночи бессонные, и работа надрывная, хоть в детстве поспи.

Мать подошла к божнице, взяла маленькое полено и начала его баюкать.

- И ты, сынок мой ненаглядный, солнышко моё ясное, спи.

Лишь только начало светать, а в окошко уже стукнули.

- Сейчас, - пробормотала Гостюшка, спрыгивая с печки. Девочка подошла к спящей матери, заглянула в её утомленное, заплаканное лицо. Мать прижимала к груди берёзовую чурку. Девочка поцеловала мать в щеку:

- Не серчай, мамка, пойду я. Береги тятю и Стёпушку.

Гостюшка обвела взглядом избу. Печка вздохнула, ухват упал на пол, горшки звякнули.

- Тише вы, мамку разбудите, - шикнула на них девочка, покрыла голову платочком, завязала кусок хлеба в тряпицу и тихонько вышла из избы.

Полька дрожала от утреннего холода.

- Пойдем за Марфой, день будет жарким, надо по холодку пройтись.

Стучать к Марфе пришлось долго. Наконец, тётка вышла, зевая во весь рот и потягиваясь.