Сказки Крестового хутора

Сегодня выступал перед рабочими и жителями города, рассказывал, как жить по правде и зачем это нужно. Барсик вот читал лекции в детском саду. Кот, оказывается, знает алфавит и решил помогать с дошкольным образованием. Хотя на лекцию пришли и взрослые мужчины. Забавно было смотреть, как их натруженные руки выводят каракули.

Единственное, что досаждает, – это серые люди. Как клопы, снуют они рядом со мной и постоянно лизоблюдствуют. Я такую мерзость с детства не переношу, одного даже ударил. Этот прохвост теперь всем рассказывает, что я его среди других выделил. Представляешь, Вмятыш наш, оказывается, тоже служил у Царя. Но больше я выведать ничего не смог.

Пока мало касались полицейской реформы. Царь считает, что это вопрос второго плана, так как сейчас слишком накалены настроения в массах и действуют шпионы. Что за шпионы, не уточняет. Однако сошлись на освобождении ряда политических преступников и Аленушки. Хорошая она девка, хоть и дурная, непонятая. Прилюдно дал опровержение ее вранья про мою смерть в тюрьме. Помните, я вам рассказывал? Ну ничего, будет уроком, она девушка юная, еще вся жизнь и смерть впереди.

Не скучайте, Валентина Ивановна! Скоро свидимся! Берегите себя!

Ваш друг Федор Иванович и его кот Барсик

Постскриптум: 12

Сказка 29 Три думы

Илья сидел на дубовом стуле и рассматривал руки. Богатырю казалось, что под ногтями до сих пор виднеется засохшая кровь. По старым заветам, после убийства нужно семь дней париться в бане, иначе мертвые будут донимать до самой смерти. Сегодня шел восьмой день. Тело, красное от жара, укутанное белой простыней и покрытое каплями холодной воды, больше не могло терпеть веники и твердую скамью предбанника, служившую кроватью. Мыслей в голове не было, только странное чувство, что от крови уже никогда не отмоется. Что-то подобное богатырь переживал после убийства Змея Горыныча, только тогда вместе с пролитой кровью пришло чувство выполненного долга, сейчас же все было наоборот.

Царь дал отпуск, а Федор Иванович заявил, что обиды на богатыря не держит, потому что служба есть служба. Только что делать с народом? Который помнит плохое дольше, чем хорошее? Что делать с мертвыми, помнящими удары богатырских рук и сапог? Вчера был объявлен новый закон: каждое четвертое воскресенье месяца жителям Крестового хутора разрешалось посещать своих родных. Так скоро и работать мертвым разрешат наравне с живыми. Только вот хорошо ли это? Хорошо ли смешивать все в единую серую массу равноправных и тем самым одинаковых людей? Может быть, нужна черта между жизнью и смертью, между женщиной и мужчиной, между цветом кожи, чтобы было чем отличаться?

«Единство непохожих, – горько вздохнул Илья, – и я над ними с дубиной, готовый по первому велению проломить череп. И ведь никто не заметит! Все одинаковые».

Все эти дни Илья не пил, отчего в голову начали лезть дурные мысли. Брага как-то успокаивала, похмелье дарило надежду на светлое завтра. Сейчас же пришлось остаться с самим собой и содеянным.

Аленушка тем временем вышла из тюрьмы. Усталая и раздавленная. Никогда так близко не была ее цель, словно во сне сжимаешь что-то заветное в ладошке, чтобы не потерять, когда проснешься. Открываешь глаза, а пальцы вцепились в подушку. Но разве все потеряно? Пожалуй, что так. Ничего не осталось, Федор Иванович встал на сторону Царя. Глупый старик! Вот если бы его убили в той заварушке, тогда совсем другое дело, тогда народ точно бы поднялся. Жертва, всегда нужна жертва, да такая, чтобы заметили.

– Аленушка, поздравляю с выходом на свободу! – Добрей Иваныч встречал журналистку с букетом цветов и при карете с экипажем. – Прошу, прошу.

Первое время ехали молча. Тишина, бессмысленная и пустая, была скрашена закрученными усами и надменной улыбкой Добрея Иваныча. Аленушка разглядывала цветы и унеслась думами совсем далеко в детство. Какой бы мать стервой ни была, а любила уют и украшала обеденный стол похожими полевыми цветами. Запах ромашек всегда витал в воздухе. Только когда девушка выросла, поняла, что ромашки не пахнут.

– Во-первых, хочу вас поздравить! Почти получилось. Но, как вы понимаете, «почти» нам недостаточно, – заговорил Добрей Иваныч. – Мы в вас очень много вложили, поэтому ждем результата.

– Я понимаю, – грустно проговорила Аленушка. – Я сама не поверите как его жду.

– Отлично! Это очень хорошо. Главное, не терять боевой настрой. Просто поймите одну вещь: несколько наших агентов погибло, действуя в рамках вашего плана. Отмечу, местами гениального! Беременный Абдула – это просто глава для любого учебника по террору. Вы молодец! Но если не доведете дело до конца, возможны последствия. – Мужчина широко улыбнулся, обнажив белые зубы. – Вы вот знаете историю Елены Премудряковой?

Аленушку передернуло. Еще в начале своей журналистской карьеры она вела криминальную сводку в газете. И дело Елены вызвало небывалый интерес у читателей. Девушку изнасиловали и четвертовали неизвестные.

– Да, знаю. Но я всегда думала, что мы в других отношениях.