Сказки Малышки Жюли (СИ)

— Скажите-ка, милейший, — окликнул Доктор одного горожанина — тот только что купил десяток гусиных яиц и получил на сдачу маленький кирпичик серебра, — где в вашем городке можно найти ночлег двум путникам? Мы с сыном, видите ли, утомились с дороги…

— Поезжайте туда! — мужчина махнул рукой на восток. — Увидите на окраине мельницу, попросите ночлега у вдовы мельника.

— Премного благодарны! — Доктор признательно приподнял шляпу, а Патрик уже разворачивал пегасов в указанную сторону.

Вскоре, как и сказал горожанин, они достигли мельницы на берегу небольшой речушки, воды которой крутили мельничные жернова. Сама мельница и пристроенный к ней дом были аккуратными и ухоженными, на деревянном крыльце сидел пушистый кот и лениво щурился на солнце.

Дилижанс ещё не успел остановиться, как из дома выглянула полноватая, ещё не старая женщина, румяная от печного жара. Волосы скрывал белый чепчик, а поверх платья был повязан испачканный в муке передник.

— Гюстав! Жером! Ужинать! — позвала она и вытерла руки передником. В этот момент хозяйка заметила приезжих и поспешила навстречу.

— Мы хотим остановиться у вас на ночь, — сказал Доктор. — На площади нам посоветовали обратиться к вам.

— Оставайтесь, чего ж! Места хватит, да и лошадок ваших разместим, — кивнула мельничиха — она тоже не заметила у коней мощных крыльев и прошла по дорожке к амбару: — Жером, Гюстав!

На её зов из амбара вышли двое рослых парней в холщовых штанах и грубых рубищах.

— Отведите лошадок в конюшню и позаботьтесь как следует! — велела женщина и махнула рукой Доктору и Патрику: — Пойдёмте, у нас как раз стол накрыт!

В доме витали ароматы свежеиспечённого хлеба, ванили и корицы, на столе стояла пузатая супница, а рядом на расписном блюде лежала индейка с румяной корочкой и яблоками. Женщина торопливо достала для гостей столовые приборы и ловко расставила их на столе. Парни, исполнив наказ матери, вошли в дом и скинули рабочие рубища, оставшись в льняных рубахах. Ребята наскоро умылись и заняли места за столом.

— Меня зовут Сурья, — женщина подала Доктору полотенце с вышитыми на нём райскими птицами, — а Гюстав и Жером — мои сыновья. А как зовут вас, путники?

— Я Доктор Тондресс, а это Патрик, мой Помощник, — улыбнулся Доктор и вытер мокрые руки.

Патрик отвесил почтительный поклон хозяйке, сел на трёхногий табурет и осмотрелся: стены, обитые деревом с выступившими капельками ароматной смолы, витая лестница на второй этаж, деревянный стол и скамьи с резными спинками. В углу сундуки с тяжёлыми замками, незабудковые занавески и горшки с цветами на окнах, светлая кружевная скатерть на столе и такие же салфетки на буфете и комоде. На камине красовались милые глиняные статуэтки, расписанные яркими красками, рядом стояло мягкое кресло, на его спинке лежало аккуратно свёрнутое вязание. Все эти мелочи создавали непередаваемую атмосферу домашнего уюта.

— Садитесь, садитесь за стол! — хлопотала Сурья, разливая по тарелкам суп, а Гюстав быстро разделал индейку и стащил крыло. Мать шутливо замахнулась на проказника полотенцем, и тот со смехом увернулся.

За ужином Сурья расспросила гостей о том, чем они занимаются и зачем прибыли в Горевиль.

— Мы путешествуем по миру и помогаем людям, — ответил Доктор.

Патрик заметил, как приветливое лицо мельничихи подёрнуло печалью, весёлые васильковые глаза заволокло тоской, и в них вдруг вспыхнула секундная надежда. Женщина прикусила губу и сдвинула брови, будто раздумывая о чём-то, а её сыновья, глядя на матушку, оставили в покое индейку и переглянулись.

— Ну, кому чай? — Сурья быстро вернула голосу былую весёлость и нарушила повисшее тяжёлое молчание.

Все мужчины за столом дружно подняли руки и отодвинули от себя тарелки. Гюстав и Жером наскоро убрали грязную посуду, и на столе появилась выпечка: кексы с изюмом и сахарной пудрой, вафли с джемом и взбитыми сливками, пироги с капустой и грибами и пышущие жаром ватрушки с творогом и корицей — глядя на всё это великолепие, Патрик невольно пожалел, что плотно налегал на индейку.

За чаем семья мельников шутила и смеялась, и молодой Помощник никак не мог понять, что же было причиной той кратковременной грусти, какое же горе скрывала эта счастливая с виду семья? Патрик посмотрел на Доктора и по его прищуренным зелёным глазам, по пристальному и цепкому взгляду понял: то, что закрыто ученику, уже открылось учителю.

После ужина Сурья отвела гостей на второй этаж и показала им спальню: в просторной комнате стояли две кровати с мягкими перинами, письменный стол, небольшой комод с тремя ящиками и два стула.

— Можем ли мы перед сном прогуляться к реке? — спросил Доктор, и хозяйка заверила его, что гости могут ходить, где им угодно, и всё её хозяйство в их распоряжении.