Сказки Мира Любви

Они были очень похожи: обе кудрявые, с круглыми удивленными глазами, обе почти голенькие. По крайней мере так казалось Обезьянке, наблюдавшей за ними из листвы большого дерева.

Много раз уже она сидела так, следя глазами за каждым движением человеческого детеныша. Сколько раз ей хотелось спуститься и поиграть с девочкой, прикоснуться к ней, потрогать спутанные кудряшки на голове, лизнуть щеку, покрытую коричневыми крапинками истомленного солнцем персика… Но каждый раз, когда она набиралась храбрости, чтобы спуститься, ее останавливало воскресавшее в памяти бормотание Чужой:      «Самое

удивительное в мире Людей – это Любовь, драгоценный дар тем, кто рядом. Но за него приходится платить Свободой, а иногда и Болью, потому что Люди жестоки и безжалостны, а их законы необъяснимы».

Чужая была старой обезьяной, прожившей много лет среди людей и вернувшейся в лес после смерти своего Хозяина. Ее считали выжившей из ума, и никто не слушал ее похожее на бред бормотание. Одна Обезьянка все пыталась понять, о чем та скулит и плачет и почему ей так не хватает Хозяина, который бил ее и заставлял танцевать. Старая обезьяна часто пыталась изобразить, как она танцевала и как хлопали и хохотали Люди. Чужой давно уже не было, но ее странная тайна не давала Обезьянке покоя.

В это время девочку позвали, и она убежала, оставляя цепочку следов на песке.

Обезьянка решилась. Она спустилась с дерева, схватила куклу, валявшуюся на песке, и изо всех сил помчалась в глубь леса. Когда она добралась до своего гнезда, солнце уже спустилось и потемневшее небо сквозь ветви отсвечивало розовыми тонами вечерней зари.

Тяжело дыша, Обезьянка сидела в гнезде, прижимая к себе куклу. Та была теплой и гладкой и пахла чем-то не похожим ни на что знакомое. Обезьянка чувствовала себя счастливой, ей казалось, что теперь, когда маленький человеческий детеныш будет с ней, она поймет тайну Чужой и узнает то, чего не знает никто из обезьян. Она обняла куклу, поудобнее улеглась в гнезде и заснула.

Ночью ей снились страшные сны, она не могла проснуться и только скулила во сне. Когда наступило утро, Обезьянка проснулась от холода, который исходил от куклы, ставшей совсем холодной. Она погладила детеныша по спинке и потрогала волосы. Они неприятно скрипели под пальцами. Потом лизнула. Детеныш не был сладким. «Наверное, потому, что на этом нет коричневых крапинок, – подумала Обезьянка. – А может, они появятся, если он полежит на солнце?» Полежав на солнце, кукла не стала

сладкой, но нагрелась и снова стала теплой.

Шли за днями дни. Стадо жило своей обычной жизнью. Так же жила и Обезьянка, везде таскавшая с собой маленького человеческого детеныша. Издевавшиеся над ней поначалу другие обезьяны уже привыкли и не обращали внимания на ее странности.

Волосы куклы свалялись, краски лица так поблекли, что глаза почти на нем не выделялись. Обезьянка спала с ней, ласкала ее, облизывала. Иногда она даже пыталась танцевать перед ней, как это делала Чужая. Хотя кукла мешала ей, стесняла ее, Обезьянка не оставляла ее ни на минуту. Но жестокий человеческий детеныш оставался безучастным, даже когда Обезьянка начинала тихонько скулить.

Постепенно жизнь стала казаться Обезьянке тяжелой обузой. И единственное, что скрашивало ее и наполняло смыслом, было ощущение одержанной победы, чувство превосходства над теми, кто не познал подобно ей во всей трагический глубине тайну человеческой Любви.

ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ СКАЗКА

Куст рос у дороги, и этим определялось все. Он не знал, кто посадил его тут, а теперь это уже и не занимало его так, как раньше.

Весной он покрылся листьями и даже завязал несколько бутонов. И бутоны, и листья были прекрасной формы, и куст с тайным торжеством поглядывал на своих собратьев, росших в нескольких метрах от дороги. Он был весь полон надежд, тем более, что часто шли дожди и почва была легкая и нежная, вся насквозь пропитанная водой.

Лето окрасило бутоны и подсушило землю. Дорога теперь четко выделялась среди окружавшей ее зелени. Куст оцепенел от ужаса, когда был сорван первый, еще не распустившийся бутон. Ребенок сорвал его так неловко, что в его руках остался лишь венчик и, не зная, что с ним делать, бросил на дорогу. Ни одному из его бутонов не суждено было стать цветком. А он ничего не мог сделать. Он рос уже без цветов, и ветер доносил до него ароматы чужих.

Даже листья привлекли внимание людей: одни их обрывали просто так, вскоре бросая на дорогу, другие для каких-то своих целей уносили с собой.

От частых ударов самая большая ветка обломилась и так засохла вместе с листьями, а на стволике остались уродливые шрамы. Земля уже не была такой легкой и сочной, как раньше, дорога утрамбовала ее, сдавив корни куста, грунтовые воды ушли, и кусту стоило больших, почти невероятных усилий добывание даже минимального количества воды, способного поддержать оставшиеся листья. Они оставались еще у корня, но радости ему приносили мало: слишком много требовалось сил, чтобы напоить их. Ведь земля была такой сухой!