Сказки народов мира

Вот и замок за высокой стеной, к воротам мост подъемный ведет. Сказал Всемил, зачем пришел, и его прямо в покои панские ведут. Выходит к нему важный пан кастелян и говорит:

— Пастух мне нужен, тыщу зайцев пасти на лугу. Прослужишь месяц, не убежит ни один заяц, да еще полный мешок сказок мне расскажешь, — отдам за тебя свою дочь и десяток деревень в придачу. А убежит хоть один — до самой смерти на меня даром работать будешь. Иди подумай, в полдень ответ мне дашь.

Поклонился Всемил пану кастеляну и во двор вышел. Там его слуги обступили, спрашивают: кто такой, откуда да зачем пожаловал?

Утаил Всемил, кто он да откуда. Говорит, в пастухи наниматься пришел, зайцев пасти.

— Вот дурак, — говорят слуги и по сторонам озираются, не слышит ли кто из панских приспешников. — Мыслимое ли дело — за зайцами на лугу углядеть. Да они мигом разбегутся. Много тут до тебя охотников находилось, а теперь до самой смерти на кастеляна спину гнут, точно невольники. Вон погляди: кто камни носит, кто стену вокруг замка возводит.

Глянул Всемил, и страшно ему стало.

«Мешок сказок рассказать — это для меня не штука, — думает он. — Немало я их наслушался у татар. А вот с зайцами дело потруднее. Ну, да где наша не пропадала!»

А слуги знай твердят:

— Не лезь волку в пасть. Ступай отсюда, покуда цел. Свет велик. Найдешь свою долю, женишься, вольным человеком будешь.

А Всемил: нет и нет. Буду зайцев пасти.

Людям жалко парня: молод он да собой хорош.

Поднялось солнце высоко на небе. Полдень настал. В замке колокол зазвонил-на обед людей сзывает. Всемил к пану кастеляну идет и говорит: согласен, дескать, зайцев пасти. А кастелян рад-радешенек, будет у него новый невольник, даровой работник.

— Иди, — говорит, — в людскую кухню, пообедай. А после обеда приказчик зайцев выпустит.

Так и сделали.

После обеда велел приказчик овин отворить. Прыг-скок, во двор тысячу зайцев выскакивают.

Смотрят люди, что дальше будет. Кто парня жалеет, кто смеется.

«Какой же я пастух без дудочки», — рассудил Всемил. Дудочку-подарок первого старика — достал и заиграл. Только заиграл, зайцы, что по всему двору разбежались, прыгали да резвились, сбились в стаю, построились по четверо в ряд, как солдаты, и ждут.

Идет Всемил к воротам, а зайцы за ним — скок-поскок — бегут, оглядываются, не отстал ли кто, не забежал ли вперед.

Люди от удивления рты разинули. А приказчик посреди двора столбом стоит, на заячье войско дивуется, даже народ на работу не гонит.

Последняя четверка за воротами скрылась, только тогда опомнились люди.

Вот и луг, где Всемилу велено зайцев пасти.

«Ай да я? — смеется Всемил. — Зайцев выгнал, теперь надо в оба глядеть, как бы они не разбежались».

Воткнул в землю клюку, чтобы не мешала ему за зайцами бегать.

Что за диво!

Зайцы вокруг клюки сбились и, будто их кто на веревочке держит, не разбегаются, травку пощипывают. А когда всю траву съели, Всемил клюку в другое место перенес, в землю воткнул, и опять зайцы пасутся, не разбегаются.

Тут, откуда ни возьмись, прилетели вороны да как начнут каркать. Три самых маленьких зайчонка испугались — и в кусты.

— Эй вы, косые! Куда побежали, ворочайтесь назад! — крикнул Всемил, взял кнут — подарок второго старичка — да как щелкнет.

И в тот же миг зайчишки из кустов выскочили и назад воротились.

«Что за диво! На дудочке заиграю — зайцы за мной бегут. Клюку в землю воткну — они вокруг пасутся, не разбегаются. Отобьется косой, щелкну кнутом — назад бежит. Видно, не простые это дары, а волшебные», — рассуждает Всемил.

Вечером пересчитал приказчик зайцев: все!

Считает на другой день: опять все!

На третий день, на четвертый — то же самое!

В замке — переполох. Пан кастелян злится, из себя выходит:

— Как?! Этот мужик сиволапый, этот нищий пастух на моей дочери женится и десять деревень получит? Не бывать тому!

Вот пасет Всемил зайцев на лугу, глядь — от замка к нему колобок катится.

Что такое?

Подкатился колобок поближе. Тут Всемил разглядел — не колобок это, а кухарка. Как бочка, толстая, а ножки, ровно пеньки, коротенькие.

Бросилась кухарка к Всемилу и заголосила:

— Ой, спаси меня, милый пастушок! Спаси!

А сама передником глаза трет, притворные слезы льет.

— Жарила я зайца для пана кастеляна. А он сгорел у меня, обуглился весь. Что мне теперь, горемычной, делать, где зайца взять? Прогонит меня в шею кастелян, собаками затравит. Спаси меня, продай зайчика!

И пастуху монету сует.

«Ловушка это, — смекнул Всемил. — Хочет, чтоб вечером одного зайца не хватило». Но виду не подает и говорит:

— Спрячь деньги. Зайца я не продам, не мой он, а панский. Но так и быть, выручу вас. А вы за это спляшите мне. Скучно ведь целый день одному сидеть да за зайцами глядеть.

Кухарка рада, что простака провела и панское приказание исполнила. Правой рукой за правый конец сборчатой юбки ухватилась, левой рукой — за левый и давай вертеться, толстыми ногами перебирать, притопывать. Точно мячик, подпрыгивает, кланяется на все стороны, вкруговую ходит.

Развеселился Всемил, посмеялся вволю, а потом и говорит:

— Ну, хватит, умаялись вы. Сейчас вам зайца поймаю.