Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

И надежда покинула их, и опечалились они. И решили они уже возвращаться, но перед дальней дорогой решили немного отдохнуть. Спешились они с крылатого коня и увидели небольшую речку с прозрачной водой. На берегу этой речки сидел высокий и стройный юноша и ловил сетью рыбу. Он закидывал в речку сеть и тут же вытаскивал ее наполненную рыбой.

Салим-пахлавон окликнул этого удачливого рыбака. Тот обернулся — и Салим прикусил палец от изумления: рыбак был похож на него, как могут быть похожи две жемчужины из одной раковины! И рыбак удивился тому, что этот чужестранец так похож на него. И заметил еще рыбак, что путник и его жена устали и голодны. И сказал он им тогда:

— О путники! Пойдемте в мой дом. Будьте моими гостями.

Пришли они в дом рыбака. Навстречу им вышла красивая женщина. Взглянула она на Салима и тут же упала без чувств. В это время вошел в дом отец рыбака. Взглянул он на гостя и спросил:

— Как зовут тебя, путник, и откуда ты сюда приехал?

— Зовут меня Салим-пахлавон, — отвечал тот. — И приехал я издалека — из государства семи стран. Я ищу своих родителей. Приехала со мною и жена моя — дочь падишаха Мазандарана. И мой отец был падишахом, а мать — дочерью пастуха.

— О юноша! — воскликнул отец рыбака. — Знай же, что я — твой отец, а эта женщина — твоя мать. А это — брат твой Халим.

И все они бросились в объятия друг другу. И плакали они, и смеялись!

Так достиг желаемого Салим-пахлавон.

Да исполнятся и ваши желания!

БЕЛАЯ ЯРАНГА Чукотская сказка

Пересказ Н. Гессе и З. Задунайской

идели как-то в своей яра́нге[22] старик и старуха.

Скучно им было — наружу не выйти, пурга с ног собьет. Да и некуда пойти. Были соседи, с осени откочевали. И дети их с ними уехали, а своих у старика и старухи никогда не бывало.

Развела старуха огонь, чай сварила. Попили они чаю, еще скучнее стало.

— Эй, старуха! — сказал старик. — Помнишь, как я смолоду умел плясать и в бубен громко бить?

— Так спляши сейчас, — говорит старуха, — все веселее будет.

— Плясать — ноги не гнутся, да и руки бубен не удержат.

— Давай я бубен стану держать, а ты бей в него.

Так и сделали. Старуха бубен двумя руками держит, старик бьет по нему колотушкой. Старые его ноги сами приплясывают, притопывают.

Вдруг послышался шум снаружи. И не успели старик со старухой переглянуться, как вошли в ярангу шесть келэ́[23] — шесть чертей.

Старуха со страху бубен уронила. А келэ засмеялись, сказали:

— Ты что бубен бросила? Мы из-за него с другого края тундры прискакали. Ехали мы на шести упряжках. Тихо в тундре, скучно — будто совсем разучились люди веселиться. А тут ваш бубен услыхали, обрадовались. Повеселите нас еще.

Подал келэ бубен старухе, она его обеими руками схватила, крепко держит. Старик колотушкой по бубну забил.

Разошлись ноги у старого, и келэ притопывать начали. В шесть пар ног пляшут. Наконец утомились келэ. И старик опустил руку с колотушкой — устал.

К чукотской сказке «Белая яранга».

Келэ спрашивают:

— Что вам дать за то, что порадовали нас? Хотите, подарим вам быстрые ноги — будете бегать, как молодые?

— Нет, не хотим, — отвечают старик со старухой.

— Хотите много оленей, новые шкуры на ярангу?

— Нет, не хотим. Есть у нас два оленя, нам и хватит.

— А что же вы хотите?

— Сына хотим!

— Вот хорошо, — закричали келэ. — Мы как раз по тундре детей развозим. У кого их мало, тем раздаем.

— Хотите, — говорит первый келэ, — славного юношу, меткого стрелка из лука? Будет он вам помощником.

— Нет, — говорит старуха, — он меня любить не станет. Хочу маленького.

— Ладно, — говорит второй келэ. — Возьмите у меня, он еще из лука стрелять не умеет, только силки на птиц научился ставить.

— И этого нам не надо, — говорит старик. — Мы хотим маленького.

— Ну, тогда у меня берите, — сказал третий келэ, — он едва говорить начал.

Старик и старуха головой покачали.

— И этот нам не подходит. Нет ли еще поменьше?

— Есть, — отвечает четвертый келэ. — Хороший маленький мальчик, недавно ходить стал.

Старик и старуха не берут.

— А у меня, — говорит пятый келэ, — еще вставать не умеет, еле садится.

Старик раздумывает:

— Взять, что ли?

А старуха рассердилась:

— Замолчи, старый. А вы, непонятливые келэ, слушайте: нужен мне совсем маленький ребенок, чтобы ни садиться, ни ходить, ни говорить не умел. Чтоб был у него беззубый ротик, глаза — как у новорожденного олененка. Сама его выращу, будет он меня любить, матерью называть, старика — отцом.

— Ну, значит, возьмешь у меня, — сказал шестой келэ.

Вышли все из яранги. На пяти на́ртах[24] дети сидят, как келэ говорили: от стрелка из лука до такого ребенка, который только садиться научился. А на последней нарте никто не сидит. Приторочены к ней меховые мешки, и из них детский плач раздается.

Подбежала к этой нарте старуха, вытащила из мешка ребеночка. Оказался он в точности такой, какого она хотела.

Келэ говорит:

— Сэке́н его зовут.

— Хорошее имя, — ответила старуха, прижала мальчика к груди и унесла в ярангу.

Келэ дальше поехали.