Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

Смотрят — сидит Сэкен, и молодая жена сидит, и мать, и отец с ними рядом. Чай пьют. Испугались богачи. Никому в яранге слова не сказали, повернулись, ушли прочь.

Что сделали — сами сделали, что видели — сами видели, а спросить не у кого. Стали спрашивать у старого бедного чукчи:

— Ты долго жил, много видел. Как может ожить убитый ножом в спину?

Подумал старик и сказал:

— Не человека вы убили, а его тень!

Легли спать богачи, не спится им. Каждый думает, как бы все-таки Сэкена убить, его имуществом завладеть. Один вышел из своей яранги, второй вышел. У поломанной нарты сошлись, опять стали сговариваться.

— Нож его не берет, — говорит один.

— Может, земля его возьмет, — говорит другой. — Давай выроем глубокую яму, пригласим его на праздник и сбросим вниз.

Сэкену тоже не спится в своей яранге. Он говорит:

— Слышишь, жена, снова богачи затевают недоброе!

— Давай перекочуем в верхнюю тундру, — просит его жена. — Рядом с ярангой отца нашу ярангу поставим.

— Нет, — сказал Сэкен. — Я тут родился, тут и жить буду. Не хочу перекочевывать. Пусть богачи не думают, что я их боюсь!

Утром пришли соседи, говорят Сэкену:

— Ты нас угощал, теперь мы тебя угостить хотим. Приходи к нам на праздник.

Пошел Сэкен, и жена с ним пошла.

Сели все. Мясо едят, чай пьют. Потом один богач подает Сэкену бубен, спрашивает:

— Поплясать не хочешь ли?

— Отчего не поплясать? — отвечает Сэкен.

Взял он бубен, ударил в него раз, ударил другой и пошел носиться в пляске. Ходит кругами, только на шкуру, что расстелена посреди яранги, не наступает.

Богачи в ладони бьют, кричат:

— Хорошо пляшешь, высоко скачешь!

Раззадорился Сэкен, обо всем забыл. Подпрыгнул, взлетел вверх, как птица, и опустился прямо на шкуру посредине яранги. Глубокая яма под шкурой была, провалился Сэкен, даже крикнуть не успел. Молодая жена за ним бросилась.

— Ну вот, — обрадовались богачи, — теперь наконец пропал Сэкен!

— Я возьму его ярангу, — сказал один, — ты оленей.

— У меня оленей много, — отвечает другой, — а такой яранги, такой посуды, таких шкур нигде не сыщешь. Ты бери оленей, я возьму ярангу.

— Моя яранга, твои олени! — не уступает первый.

Твои олени, моя яранга! — кричит второй.

Спорили, спорили и подрались.

На крик, на шум пришел старый работник. Перестали богачи драться, просят старика, чтобы он между ними богатство поделил. Он их спрашивает:

— А где же хозяин того, что вы поделить не умеете?

Засмеялись богачи:

— Пошел своими плясками хвастать в самую нижнюю тундру.

Поглядел кругом старый чукча, увидел яму, все понял. И так сказал богачам:

— Плохое дело вы сделали. Только от плохого вам же плохо и будет. А я на это смотреть не хочу.

И ушел. Совсем ушел из стойбища.

А Сэкен с молодой женой все летели, летели вниз, пока не упали в самую нижнюю тундру. Упали — на ноги встали. Смотрят: стоят там шесть яранг. Из тех яранг выходят им навстречу шесть келэ. Тех самых, что Сэкен когда-то в тундре повстречал.

Шестой келэ говорит:

— Здравствуй, Сэкен, внучек! Как сюда попал?

— Не по своей воле явился, — отвечает Сэкен. — Нас злые люди в яму сбросили.

— Ну, это горе небольшое, — смеется келэ. — Откуда пришли, туда и уйдете.

Дал он им хорошую упряжку, усадил на нарты, а сзади привязал бешеного оленя.

Взвилась оленья упряжка вверх, вынесла Сэкена и его молодую жену в ярангу богачей.

Те все еще спорят, как имущество делить. Только не пришлось им доспорить, смерти Сэкена порадоваться! Разнес ярангу бешеный олень, одного богача копытами зашиб, другого рогами ударил.

Сэкен с женой домой поехали, где их мать и отец поджидали.

Если увидишь в тундре белую ярангу, похожую на снежную сопку, так и знай: это яранга славного Сэкена, который женился на дочери Танаыргина из верхней тундры.

ГУЛЬДЖАХАН Туркменская сказка

Перевод В. Чулкова и О. Давлетовой

ыло это или не было, в далекие времена жил-был падишах по имени Ширванады́л. Днем он выслушивал жалобы подданных, а ночью вместе с несколькими визирями, облачившись в одежду нищего, ходил по дворам и прислушивался, что о нем говорят в народе.

Однажды Ширванадыл и два его визиря зашли во двор к бедняку, жившему на самой окраине столицы, и попросились переночевать. Бедняк впустил их в свою кибитку. Улеглись гости на дырявую кошму и сделали вид, что уснули.

У бедняка было три взрослых дочери. Видя, что гости уже спят, одна из них и говорит:

— Ну что, сестрички, давайте помечтаем.

— Давай, — ответили две других.

— Вот если бы меня отдали замуж за одного полюбившегося мне дайха́нина[28], я бы была самой спокойной и доброй женой, — сказала старшая.

— А мне бы хотелось стать женой одного богатого купца, — сказала средняя.

— Ну какая же это мечта? — сказала младшая сестра Гульджаха́н. — Вот если бы я была женой Ширванадыла, я бы раздала всю царскую казну беднякам, а сам падишах надевал бы мне на ноги мои башмачки, когда я выходила из комнаты, и снимал бы их, когда я возвращалась обратно.

Наутро Ширванадыл попрощался с хозяином и поспешил во дворец. Позвав нуке́ров[29], он приказал им доставить дочерей бедняка.