Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

— Теперь к матери отравлюсь. С Канаагутухом рассчитаюсь. А ты меня жди, думаю, вернусь скоро.

Прилетел к далекому мысу, где селение Канаагутуха стояло. Опустился на сторожевую скалу, с которой и сушу, и море далеко видно. С этой скалы когда-то дозорные вдаль смотрели: не плывут ли вражьи байдары, не показался ли в море косяк рыбы, не подбираются ли с суши чужие воины. И орел своими зоркими глазами при свете заходящего солнца все оглядел.

Вон большая юрта Канаагутуха, из ее дымового отверстия сизые клубы валят — это женщины-рабыни своему хозяину ужин варят. Над землянками тонкие дымки вьются. Только над одной землянкой, над его родной землянкой, воздух прозрачен — не горит там огонь.

«Жива ли мать?» — думает.

Снял орлиную шкуру, под большим камнем спрятал. Темноты дождался, пошел к своему жилищу.

Жива его мать, оказывается. Только постарела от горя, от голода иссохла. Не кормил ее совсем Канаагутух. Тем и жила, что на берегу морем выброшенную рыбу подбирала.

Не сразу узнала мать сына. Он к ней со словами привета подходит — она в страхе к стене прижимается. Когда наконец поверила, что сын живой вернулся, заплакала. Слезами радости заплакала.

Захотелось ей получше сына разглядеть. Взяла она зажигательную дощечку, зажигательную палочку, в углубление дощечки сухой трухи насыпала. Начала ладонями палочку быстро вращать. До тех пор крутила, пока из-под палочки огонек не родился. Этим огоньком фитиль в жи́рнике[79] зажгла.

Сидят мать с сыном рядом, друг на друга смотрят. Сын рассказывает — мать слушает. Мать рассказывает — сын слушает.

Увидел Канаагутух, что в ненавистной ему землянке свет появился, прислал женщину узнать, зачем жирник зажгла. Мать женщине ответила:

— Изголодалась я совсем. Один из ремешков, на которых дверь держится, срезала, жарю его на жирнике.

Успокоился Канаагутух, спать лег. А мать с сыном всю ночь проговорили. Под утро сын сказал:

— Когда солнце взойдет, беги к Канаагутуху — скажи, что море двух китов выбросило.

С такими словами из землянки вышел, к сторожевой скале отправился. Орлиную шкуру надел, орлом закружил над морем. Высмотрел двух китов, убил одного, убил другого. Притащил в бухту на мелководье, положил хвостами вместе, головами врозь. А сам на сторожевую скалу сел, ждет.

Только солнце взошло, мать орла побежала к Канаагутуху.

— Вставай, Канаагутух! В нашу бухту двух китов принесло. Лежат на мелководье хвостами вместе, головами врозь.

Выскочил Канаагутух из юрты, увидел китов, обрадовался: большое богатство — два кита! А женщине сказал:

— Убирайся вон! Я этих китов раньше тебя приметил.

Надел Канаагутух шапку из моржовых кишок, созвал всех женщин селения, велел им в байдары садиться — китов разделывать. Сам на берегу стоит, приказы отдает, на женщин покрикивает. Вышла на берег и мать юноши-орла. Канаагутух ее к китам не подпустил: побоялся, что она кусочек китового мяса под кухлянку спрячет.

Вдруг со сторожевой скалы слетел орел, вырвал из китового бока большой кусок мяса, бросил к ногам матери. Канаагутух это увидел, подбежал к женщине, ударил ее по руке, оттолкнул. В тот же миг на него орел камнем сверху пал, схватил сильными когтями, понес над морем.

— Ауага! — закричал Канаагутух. Так всегда люди кричат в сильном испуге.

Орел его над волнами несет. Канаагутух орла молит:

— Спусти меня на берег! Я тебе половину моих женщин-рабынь отдам! Я тебе новую, крепкую байдару подарю. Одного кита себе возьмешь. Пожалей меня!

Орел отвечает:

— А в тебе самом жалости сколько? Жалел ли ты мальчика, когда в бревне его зажал? Жалел ли, когда со скалы столкнул или когда на пустынном острове одного бросил? Зачем же мне тебя жалеть?

Поднялся высоко и разжал когти. Три раза Канаагутух в воздухе перевернулся. Зеленые волны с головой его накрыли, в темную воду навсегда он ушел.

А орел снизился, над головами женщин круг сделал, крикнул им:

— Китового мяса надолго вам хватит! Еще что понадобится, в юрте Канаагутуха возьмете! Мужей себе найдите, живите хорошо!

Перед матерью орел опустился, подставил ей спину. Села мать между могучими крыльями, и полетели они.

Низко-высоко летели, близко-далеко летели, добрались до того берега, где молодая жена своего мужа ждала.

Хорошо все зажили.

Орлиную шкуру опять посреди юрты повесили. Кому она еще понадобится, кто знает?

ВОЛШЕБНЫЙ КАМЕНЬ АХАНРАБО Узбекская сказка

Перевод Н. Ивашева

 давние времена жили в одном кишлаке мать с сыном.

— Сынок, — сказала однажды мать, — вот тебе деньги, сходи на базар, купи хлеба.

Взял мальчик деньги и вышел на улицу.

На перекрестке ребятишки мучали маленького тощего котенка.

Мальчику стало жаль котенка. Он сказал:

— Эй, ребята, продайте мне котенка!

— Бери, — ответили ребята.

— А сколько вам заплатить за него?

— Дай сколько хочешь.

— Вот, получайте!

Отдал мальчик ребятишкам деньги, прижал котенка к груди и вернулся домой.

— Принес? — спрашивает, у него мать.

— Принес, только не хлеб, а котенка, — отвечает мальчик.

— Как же так, сынок?

Мальчик и рассказал матери, как было дело.