Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

Сосыльхан молчит, мышата во всю мочь несутся. Меж скал на морском берегу оленям не пройти, объезжать надо. Сосыльхановы мышата всюду пролезают, корытце через любую расселину протаскивают. Сосыльхан первым в тундру выехал, первым оленя увидел. Натянул лук, пустил стрелу с кремневым наконечником — убил оленя.

Тут только люди подъехали на своих нартах, видят: Сосыльхан хочет оленя пластать. Не дали ему, сами вынули ножи. Начали пластать — не могут: ножи ломаются. Тогда Сосыльхан со своим ножом к оленю подступил. Едва разрезал шкуру на брюхе, оттуда, как из воды, красавица девушка вышла.

Люди девушке говорят:

— На какие хочешь нарты садись!

Она мимо всех нарт прошла, у Сосыльханова корытца остановилась, сказала:

— Он меня добыл, с ним и поеду!

Только села в корытце — корытце нарядными нартами сделалось, мышата пестрыми оленями обернулись. Сорвались с места, понеслись. Люди со стыдом сзади тащатся.

Сыру́, сестра Сосыльхана, смотрит в окно: снег метет. Выскочила, воду носит, сухую траву запасает. Ой, пурга идет, сколько дней выйти нельзя будет!

А это и не пурга вовсе. Это Сосыльхан со своей невестой домой едет. Снег из-под копыт его оленей в стороны летит, за нартами метелицей завивается.

Кутха гостей на свадьбу сына созвал. Много людей пришло. Звери из тундры, из леса прибежали, птицы прилетели, рыбы к мысу подплыли. Сыру, сестра Сосыльхана, сказала:

— Брат мой лучше всех мужчин на свете, и жена его, Амзаракчан, как месяц блестит, как солнце сияет!

А Кутха на жену сына смотрит, молчит — то ли узнал свою игрушку, то ли не узнал деревянную девушку, сам знает, ничего не говорит.

По-хорошему зажили Сосыльхан и его жена. Однако замечает Кчиллю́, старший брат Сосыльхана, что грустна молодая женщина, плачет втихомолку, вздыхает.

— Что с тобой? — спрашивает. — Какое горе тянет?

— По сестре горюю, скучно мне без нее.

— А где же твоя сестра?

— Медведицей она стала. Чтобы никому зла не причинить, привязала себя к дереву, сидит на морском берегу одна.

Кчиллю к отцу своему, Кутхе, пошел — оленей просит. Кутха не дает:

— Нечего без дела оленей гонять! Дома сиди.

Тогда Кчиллю по следу младшего брата отправился. Поймал двух мышат, в корытце запряг, к морскому пустынному берегу упряжку направил.

Люди из селения Кутхи увидели это, говорят:

— Недаром Кчиллю на мышатах куда-то собрался. Видно, за дорогой добычей. Поедем и мы за ним.

Запрягли в нарты оленей, поскакали. Обогнали мышиную упряжку, раньше Кчиллю на морской пустынный берег поспели. Увидели большую медведицу на веревке у дерева. Стали в нее стрелы пускать. Отскакивают от нее стрелы, разбиваются каменные наконечники. Кончились у охотников стрелы, а подойти к медведице, схватиться с ней боятся.

Тут как раз Кчиллю приехал. Одну только стрелу пустил — упала медведица мертвой. Бросились охотники к убитому зверю. Вынули ножи — шкуру с него снимать. Все ножи переломали, ничего сделать не могут. Кчиллю подошел, ножом прикоснулся, шкура под лезвием сама надвое распадается. Едва брюхо надрезал — оттуда, как из воды, красавица девушка вышла.

Люди закричали:

— К нам садись! На наши красивые нарты! Девушка мимо всех нарт прошла, у мышиной упряжки остановилась, сказала:

— Кто меня добыл, с тем и сяду!

Села в корытце. Уже не корытце это, а нарядные нарты. И не мышата в них запряжены, а быстрые ездовые олени. Разом олени с места сорвались, далеко позади себя все упряжки оставили.

Вдоль селения олени Кчиллю несутся, из-под копыт снег летит, за нартами метелицей завивается. Жена Кутхи, Мита, своей дочке говорит:

— Эй, Сыру, пурга идет! Наноси воды, сухой травы натаскай! Сколько дней из дому выглянуть нельзя будет!

Вышла Сыру, но воды носить не стала, не стала таскать сухую траву. Недолго ждала — показались над поземкой ветвистые рога ездовых оленей. Остановилась упряжка у самого дома. Это старший ее брат Кчиллю молодую жену привез!

Посмотрела Сыру, сказала:

— У младшего брата, Сосыльхана, жена красивая, а у старшего, Кчиллю, вдвое красивее. Мне бы такой быть!

Тут выбежала из дому Амзаракчан, бросилась к Синаневт. Обнялись сестры, от радости засмеялись, потом заплакали, потом опять засмеялись. Так, смеясь и плача, в дом вошли.

Опять Кутха гостей созвал. Люди пришли, звери прибежали, птицы прилетели, рыбы приплыли. Ели, пили, веселились, жену Кчиллю хвалили.

А когда разошлись все, Кутха спросил у жен сыновей тихонько, чтобы никто больше не слышал:

— Вы зачем от меня убежали?

Ответили сестры:

— Ты нас из дерева вырезал, мы живыми стали. А ты с нами как с игрушками играл, от людей прятал, едой попрекнул.

Стыдно сделалось Кутхе, он голову опустил. Потом сказал:

— Однако, хорошо вышло. У сыновей моих теперь красивые жены есть.

Все вместе зажили. Счастливо жили.

ГОВОРЯЩИЙ ВЕРБЛЮД Туркменская сказка

Пересказ А. Александровой и М. Туберовского

«де вода, там и жизнь» — так говорит народ. Но если вода бьет тебя по плечам, стекает за ворот халата и, сбивая с ног, несется навстречу бурным потоком, не рад будешь и воде.