Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

— Ну, до времени казнить вас я не буду. Оставляю вас поручителями за Плешивого. Если он только пиалу не починит, прикажу и ему, и вам отрубить головы.

Плешивый вернулся домой, разделил среди тех сорока гончаров скот и драгоценности, которые получил от шаха, и сказал им:

— Ну, мастера! Есть теперь у нас на что попировать сорок дней и сорок ночей. Если я за. эти сорок дней починю пиалу, еще больше богатств добуду вам. На всю жизнь хватит. Так что не беспокойтесь.

Отнес Насыр в свою бедную хижину черепки пиалы, положил их на полку и оставил там. Живет себе, пирует, а пиалу даже и не думает чинить. Гончары тоже успокоились, решили: «Починит он пиалу». Нарядились в праздничные одежды, устроили на сорок дней, сорок ночей пиршество и забыли о заботах.

И только когда уже двадцать дней прошло, они задумались: «Починит Плешивый эту проклятую пиалу или нет?» Заглянули они в его хижину. Пришли, смотрят: Насыр как ни в чем не бывало лежит себе на боку, а черепки шахской пиалы, как положил он их на полку, так и лежат, только пылью покрылись.

Удивились гончары и спрашивают:

— Ты что же думаешь, Плешивый? Почему пиалу не чинишь? Когда ж ты за нее возьмешься?

— Починю как-нибудь, — говорит Насыр. — Идите веселитесь, здоровы будьте и не беспокойтесь.

Гончары видят, что толку от их разговора нет, и ушли. Наконец подходит и сороковой день. Опять пошли гончары в хижину Насыра. А он спит.

— Эй, Плешивый, — рассердились гончары, — ты все еще пиалу не починил! Вставай сейчас же, берись за работу!

— Э, мастера, хватит вам напоминать мне, как-нибудь починю, — ответил Насыр.

Поднялся он, постелил гончарам коврик, пригласил садиться. Уселись гончары на коврик. Насыр им говорит:

— Вам надо об этом деле подумать. Вы мастера, а я только ученик.

От этих слов у гончаров сердца екнули, а Насыр такую речь повел:

— Если сами мастера не могут сделать, что же сумеет ученик? В тот день я стоял перед шахом и думал: погубит он вас всех. Жалко мне вас стало. Уж если приходится людям зря помирать, так пусть они хоть перед смертью поживут, повеселятся, сытно поедят, а тогда уж умирают. Вот богатство все между вами и поделил. Ну а теперь зачем вы ко мне пришли? Чего вы еще от меня хотите? Я ж какой был, такой и остался.

Гончары подумали: «Ничего теперь не поделаешь, в тот раз уцелели, на этот раз погибать придется» — и разошлись по домам. А Насыр лег спать.

В полночь он вспомнил про пиалу, встал, ледяной водой умылся и подумал: «Сколько из-за этой разбитой пиалы людей головы сложили! Что же это будет, если я пиалу не сделаю?» И с таким жаром взялся за работу, что не успел оглянуться, как изготовил новую пиалу не хуже той, что была у шаха. Поглядел на нее Насыр, и она ему не понравилась. Бросил он ее на пол, и разбилась она на мелкие кусочки. Сделал Насыр тотчас же другую пиалу, но и эта ему не понравилась. Он и ее разбил. Изготовил третью пиалу — такая она вышла красивая, что в сравнении с ней прежняя шахская пиала была все равно что глиняная миска.

По бокам у новой пиалы были изумительные цветы, а внутри все предметы отражались, разными красками переливались. И еще было у нее такое свойство: посмотришь на нее с правой стороны — как будто у тебя в руке не одна пиала, а семь; посмотришь с левой стороны — опять только одна пиала видна. Подержал Насыр пиалу перед глазами и сказал сам себе: «Да, вот теперь такая пиала получилась, как я хотел». Завернул ее осторожно в кисею и лег спать.

Наступило утро. Приехали в кишлак шахские слуги и прямо к Плешивому в дверь стучатся. Насыр встал с постели и впустил их к себе.

— Ну что, Плешивый, починил? — спросили слуги.

— Починил, — ответил Насыр.

Шахские слуги отвезли его в город Коканд, во дворец шаха. Шах сразу же увидел, что Насыр идет веселый, решил про себя: «Значит, починил пиалу» — и обрадовался.

— Давай сюда пиалу, показывай!

Насыр передал завернутую в кисею пиалу прямо шаху в руки. Когда он раскрывал пиалу, задел ее ногтем. Пиала зазвенела, и звон ее разнесся по всему дворцу.

Все приближенные сразу заговорили в изумлении: «Никогда такого приятного звона не слышали!»

Посмотрел шах на пиалу и от радости долго ничего сказать не мог. Наконец спросил он у своего визиря:

— Что же мы теперь Плешивому дадим?

— Ничего ему давать не нужно, — ответил визирь.

— Как так? — удивился шах. — Плешивый починил пиалу лучше, чем я того желал. Надо ему что-нибудь подарить.

— Нет, — твердил свое визирь, — ничего этот Плешивый не делал.

— Как так не делал? Откуда же пиала взялась?

— А вот откуда. Таких пиал было две. Одна у вас была и разбилась, а другую давно украл вор. Долго его поймать не могли, а теперь поймаем. Вот этот Плешивый и есть вор. Вместо того чтобы чинить вашу пиалу, он привез вам украденную. Палачей ему надо, а не подарки.