Сказки неназываемых земель

– На переговоры, – тяжело уточнил Фаукет.

– А мороженое можно будет?

– Орели…

– Тогда тортик, – быстро поправилась та.

– Надо передать послание на ту сторону, – сказал Родеберт. – Пусть готовятся. И мальчишку Ка-Джен, думаю, можно придержать на всякий случай. Он не приносил присягу, а значит, будет свободен в своих действиях…

– Мне это не нравится, – вдруг сказала Орели. – Не нравится, что мы снова идем против королевской власти. Это неправильно.

– Это не власть, и она не королева, ты, дура, – огрызнулся Родеберт. – Ты сама знаешь, что нам всем грозит. Засунь свое «не нравится» подальше.

***

Первое, что сказала Эдда, когда они оказались в уже привычной для мужчин успокаивающей зелени вокруг старых девятиэтажек, было: «Вил, что с твоими глазами? И… кожа… поменяла цвет…»

Она не отшатнулась, и на том спасибо, подумал Вил, осторожно опуская девушку на землю.

– Стоять можешь?

Она кивнула, и тогда Мурху повернулся к Орне, жестом указав на лицо. Последнее заклинание, которое освободило его от теневых оков, заодно сняло и личину.

Орна, сосредоточившись, восстановил ее.

Мурху развел руками, виновато смотря на Эдду.

– Прости, так вот выгляжу. Это и у нас непривычно, а уж тут вовсе из ряда вон, это я знаю.

Интересно, что изменилось, подумала Ри, нахмурившись. Серая кожа и красные глаза Мурху были все теми же, что до манипуляций Орны, что после. «Они прячут эти признаки от Эдды? Но почему не от меня?» – удивилась Ри.

– Я не хочу домой, – сказала Ри, сама удивившись своему странному нежеланию.

– Нужно переодеться и подлечить вас, – мягко сказал Орна и взял ее за локоть, увлекая к дому.

Орна залечил их царапины и ссадины. Девушки переоделись, пока Орна пытался сам себя исцелить. Вышло плохо, так что Мурху позаимствовал у Ри аптечку и обработал изрезанные руки Орны обычными средствами.

– Орна, – тихо позвала Ри, помогая Мурху. – Скажи, а там, у вас, отрезанные руки обратно можно приделать?

– Переживаешь, малявка? – фыркнул добродушно Вил.

– Ну… да. Как-то очень странно все получилось. Даже страшно.

– Все в порядке будет, – отозвался Орна. – Это у меня с целительными чарами не очень, а Фаукет и Йоро в этом мастера.

– Мне один раз руку по плечо отрубили, кровищи было, – встрял Мурху. – Отрядный целитель обратно приделал, день потом шевелиться нельзя было, прирастала.

– Долго. Это он затянул, видимо, сил не хватило на быструю регенерацию, – заметил Орна.

– Не, народу было много раненых… нас бросали на зачистку Голубиных садов, где пару лет прятались маги Гнилой головы.

– А, ну слышал, – сказал Орна, пошевелив забинтованными пальцами. – Баловались запрещенной магией и экспериментировали с червоточинами между мирами.

– Во, – подтвердил Вил. – Ну и набралось там грязи, в этих садах, деревья гнили на корню, а вместо плодов росли на них черные отрубленные пальцы. А птицы, голуби эти, которые там жили, сидели на деревьях, щелкали клювами, а сами уже полуразложившиеся.

Девушки слушали его, широко распахнув глаза. Орна досадливо поморщился:

– Ведь красивое место же было. Особенно по весне: деревья цветут, белым, розовым, сиреневым, будто облака на земле, и оттуда стаями белоснежные голуби, вырываются и кружат в небе… смотреть, конечно, надо было издалека, иначе весь в этом голубином дерьме будешь.

– Ну да, – вздохнул Мурху, соглашаясь. – Дерьмо одно и осталось от всей этой красоты. За два года там уже настолько все выбросами пропиталось, что даже насекомые сдохли. А маги иллюзию поддерживали, чтоб издалека не видно было. Только запах спрятать не смогли, да и твари эти, из червоточин, израненные, искореженные, стали по округе расползаться, тогда и обнаружили. А там уж столько намешалось, и эти все маги, два десятка их было, половина уже полностью безумны, скрючились, почернели, по-человечьи уже и почти не говорят, стонут да воют. Смрад стоит, чем ближе к центру, тем хуже, земля как болото хлюпала, и не вода проступала, а будто и кровь. Жертвы они там приносили, кишки разматывали, по деревьям развешивали. Души их несчастные не отпускали, стражами поставили.

Мурху болезненно морщился, вспоминая. Потом осекся.

– Да что это я, – покачал он головой. – Нашел о чем с барышнями говорить. Вам такие страсти и не нужно слушать.

– Нет, ты расскажи дальше, – тут же вскинулась Ри. – А то я теперь мучиться буду, как оно все закончилось, и что дальше было.