Сказки о невозвратном

С утра выяснилось, что в Академии был неприемный день и пойти туда можно только завтра. У наставницы были какие-то свои дела, и она довольно быстро собралась уходить. Перед уходом она сказала мне, что вернется ближе к вечеру и что днем придет уборщица. Мне не надо ничего делать, у нее есть свой ключ, так что я могу, если надо, пойти куда-нибудь погулять.

Правда, наверное в спешке, она забыла дать ключ мне, и сообразила я это только после ее ухода. Так что прогулка сама собой отменилась. Я, впрочем, особо и не расстроилась. Все равно — куда мне было идти? Города я не знаю, знакомых у меня никаких нет, Академия сегодня закрыта…

Академия! С ума сойти, неужели все это правда, и я, как большая, как настоящая, буду учиться… И не просто так, а со стипендией, на — как это? — продвинутом курсе. Выходит, я и в самом деле чего-то стою, они ведь не взяли бы меня просто так… Это все она, моя наставница. Надо постараться хоть как-то ее отблагодарить, сделать ей ну хоть что-нибудь такое хорошее…

Хлопнула входная дверь — пришла уборщица. Я выглянула из комнаты. Пожилая такая, обычная женщина. Ну, в смысле — никакого поля у нее нет. Ну конечно — уж волшебница-то не стала бы, небось, убирать чужие квартиры. Интересно, как это моя наставница так вот запросто пускает в дом простых людей? Хотя, наверное, как раз поэтому…

Я поздоровалась, сказала, что вот — приехала в гости, поживу пока тут немного. Уборщица нисколько не удивилась. Она вообще была какая-то неразговорчивая, молча разделась, сразу достала пылесос из стенного шкафчика и занялась своим делом. Я, чтобы ей не мешать, ушла в гостиную, но спустя минут двадцать она тоже появилась там, таща пылесос за собой, и тогда я вернулась в кухню.

М-да, а убирает-то она не очень… Не то чтобы я была такой уж специалист, но ведь видно же. С другой стороны — она не молоденькая, и без магии совсем, ей тоже небось трудно. Насколько я знаю, дома уборка всегда делалась… Нельзя сказать, чтобы совсем волшебным способом, но ведь всегда есть такие небольшие фокусы, которые помогают…

Меня внезапно осенило. Я прищурилась, внимательно обвела кухню глазами, вспоминая и притягивая нужные слова… Раз, два, три… Вышло! Теперь кухня выглядела совсем иначе — вроде ничего и не изменилось, но… Сразу стало гораздо красивее и уютней. Поверхности столов и шкафчиков заблестели, как новенькие, окна заулыбались, мебель как будто повеселела…

Обрадовавшись, я решила повторить операцию во всех остальных комнатах. Пусть это немного, пусть совсем ерунда, тем более после уборщицы, но я подумала, насколько наставнице будет приятнее вернуться именно в такой дом. Тихонько пройдя по всем комнатам, откуда уборщица уже вышла со своим пылесосом, я навела порядок и только потом подумала: а почему, собственно, мне было не сделать этого до нее? В смысле, уборщицы. Если у меня это выходит гораздо лучше, что, в общем, неудивительно, то, может, не надо было, чтобы она работала зря? Ей, в конце концов, тоже нелегко. И тут же, с разгону, другая мысль — а зачем вообще нужна эта уборщица? Почему моя наставница не может сама? Если уж я справилась, то для нее это вообще плевое дело! И денег платить не надо, и чужих людей в дом пускать. Хотя это не мое дело. Наставница, она лучше знает, что ей делать. Может, так надо. Может, эта уборщица бедная, и наставница пытается таким образом ей помочь, а я тут лезу…

В общем, примерно так оно и оказалось. Уборщица, закончив свою работу, собралась уходить, и я вышла ее проводить. И она, уже надевая пальто, вдруг сказала мне:

— Ты добрая девочка, но только… В общем, зря ты это. Не стоит.

Я даже не сразу поняла, о чем она. Как она может заметить, если?..

— Что — не стоит?

— Убираться тебе за мной не стоит. Что ж ты думаешь — я не увижу?

— Н-нуу, — растерялась я, — Мне казалось… Я думала…

И в самом деле, как она-то могла увидеть? Я еще раз посмотрела на нее — нет, никакого поля. Простой человек. Непонятно.

— Да ты не бойся. Я же тоже была… Ну, из ваших. Из таких, — пояснила она, уловив мое недоумение. — А потом… Ну в общем, так вышло. Своей силы у меня теперь нет, но другую я видеть могу.

— А как же? Почему?

Я даже не могла правильно задать ей вопрос. Как так может быть — была сила и вдруг исчезла? Отчего это происходит? И потом — моя наставница… Она знает об этом или нет? И правильно ли вообще об этом спрашивать? Ведь это, наверное, ужасно, просто ужасно, и больно, и вообще — вспоминать о таком? Но я должна знать, на всякий случай, чтобы… Вдруг и со мной может такое случиться, если я сделаю что-нибудь не так. Я же ничего не знаю…

— Ну что да почему — долгая история, — отмахнулась она. — У меня ее и было-то немного, этой силы, не как у тебя, например. Хотя и сейчас, как вспомню… Но ничего, живу как-то. Приспособилась потихоньку. Хозяйке твоей вот спасибо — дает заработать немножечко. Раньше-то мы с ней подругами были…

Я только молча кивнула, как идиотка. Подругами? Были? А теперь?