Сказки о сотворении мира

По прошествии времени Оскар не помнил, где бродил и при каких обстоятельствах потерял сознание. Молодому человеку казалось, что он упал со стены. Что какая-то сила затянула его на башню и шлепнула как теннисный мяч. Он летел стрелой через океан и вращался в полете, пока не наткнулся на рыбацкую сеть, а когда очнулся, над фортом светило Солнце.

— Только самоубийцы ходят ночью по площади! Самоубийцы и дрессировщики! — услышал он голос Эрни. Сетка качнулась под его телом. Мокрое полотенце легло на лоб. — Тебя могли растерзать!

— Разве мы перешли на «ты»?

— Ну, прости меня, я не знал! Я думал, тебя прислал Зубов, чтобы вытащить Мирку из форта. Он всегда кого-нибудь присылает, но я никого из них со стены не кидал. Ты сам свалился. Зачем? Соскучился ждать? Запомни, если хочешь ездить к нам в гости: приличному человеку ночью лучше лежать в постели.

Оскар приоткрыл один глаз и понял, что на верхнем ярусе ночью бушевал ураган, а может быть, резвились пьяные крокодилы. Ограждение корта было свалено. Копья разбросаны, теннисная сетка порвалась и образовала новый флаг неизвестного государства.

— Ты будешь меня учить? — спросил он.

— Нет, ты меня будешь. Ты ведь приехал за мной!

— Я приехал совсем за другим человеком.

— Тебе кажется. Людям часто кажется то, чего нет. И никто не знает заранее, зачем едет в форт.

— Что еще мне кажется? — спросил Оскар, прислонясь больной головой к холодному рыцарскому копью. Он взглянул в глаза человеку, уверенному, что мир принадлежит ему одному: черные, бессовестные глаза, открытые до самого дна…

— Мирка сказала, что ты ей не веришь. Спроси меня и узнаешь правду: я — человек, который нужен тебе. Ты — человек, который нужен мне. А те, кто ходит ночью по площади — не нужны даже голодному ящеру.

— Зачем я вам нужен?

— Мы хотим, чтобы ты объяснил, как устроен наш мир.

— Мой друг… Этого тебе никто объяснить не сможет.

— Мирка сказала, ты знаешь, — обиделся юный граф.

— Наши с тобой миры слишком разные. Сегодня я объясню тебе законы механики, завтра ты придешь на урок с пустой головой, а послезавтра заявишь, что знаешь физику лучше меня…

— А как ты хотел? Ведь это физика времени!

— Да, не алхимия. Эта наука сделана из противоречий.

— Люди тоже сделаны из противоречий. Я никогда не буду ученым, не открою новых законов, как ты, ничего не изобрету, потому что моя голова устроена не для этого. Но я хочу понимать, как устроен мой мир, и не верю учебникам физики, потому что там сплошное вранье.

— Неужели сплошное?

— Ты сам однажды сказал…

— Видел свалку в углу библиотеки? — спросил Оскар. — Неугодные книги, приготовленные для сожжения…

— Не только, — добавил граф. — Угодные тоже жгут. Наша инквизиция одинаково ненавидит любые книги, потому что все они не идут человеку на пользу.

— Зайди туда лет через пятьдесят и поройся в куче. Обязательно найдешь учебник по физике времени, написанный мной.

— Как же ты напишешь учебник без ученика? Для кого ты его напишешь?

— Было бы тебе лет семь, малыш, можно было бы с тобой повозиться. Но ты уже вполне сформированный дурень. Я ничему не могу тебя научить, могу только открыть одну тайну, если захочешь, — предложил Оскар и заметил, что малыш напрягся. — Я понятия не имею, как устроено мироздание. И если начну объяснять, только больше запутаюсь. Задай этот вопрос Гурамову.

— Что ты, Оскар! Гурамов изучает человека. Это такая малость по сравнению с тем, что изучаешь ты.

— Один мой знакомый Ангел утверждал, что человек — это больше, чем все разумное мироздание. Разве он не был прав?

— У Ангелов своя правда, у нас своя. Мы — люди, и правда в том, что мы нужны друг другу. Разве ты сам не почувствовал это? Разве ты пришел в форт не потому, что тебе нужен другой человек?

— Мне нужен ребенок, которого увезли из Флориды. И если ты скажешь, что понятия не имеешь, где он, я никогда не смогу тебе доверять.

— Имею, — не стал лукавить граф, но покраснел и опустил ресницы.

— Тебе придется рассказать, если конечно, ты рассчитываешь на взаимную откровенность с моей стороны.

— Но если я расскажу, то предам человека, который мне дорог. Ты первый назовешь меня гадом.

— И как мы выйдем из этого противоречия?

— Я знаю как, — придумал граф. — Давай, ты не будешь меня расспрашивать о ребенке. Ты же старше меня и мудрее, поэтому должен понять, что справедливость превыше наших желаний. Ребенок обрел отца, который долго о нем мечтал, и очень ждал его появления. Ждал как никто, потому что этому мальчику сам Ангел напророчил стать великим звеном, связующим мир земной с миром небесным. Никто не имеет права лишить человека того, что ему предназначено… Ну? — После короткой паузы крошка-граф посмотрел в глаза своему собеседнику. Он надеялся найти понимание, но почувствовал, как железные ворота захлопнулись перед ним и ощетинились копьями. — Ну?.. — повторил граф с тревожной надеждой. — Оскар, ты должен понять…

— Да, — согласился Оскар, поднялся на ноги и хлопнул юношу по плечу. — Понял. Прощайте, ваше сиятельство. Приятно было поговорить!

— А я? — удивился граф.