Сказки о сотворении мира

Дверь открылась, а графиня еще раздумывала, прежде чем переступить порог. Переминалась с ноги на ногу. Каждого нового ушедшего к вагафе, сопровождали одобрительным гулом. Графиню сопроводили молчанием. Дверь закрылась. На колесе, подвешенном к потолку, горела свеча. Длинные пальцы ведьмы перебирали четки.

— Скажи, пожалуйста, ведьма-вагафа, — обратилась графиня, стараясь не встречаться с ней взглядом, — все ли в порядке с моим пацаненком? Счастлив ли он в том мире, в котором живет?

— Разве об этом ты хотела спросить?

— Если малыш в порядке, значит, Ангел его хранит. Если Ангел хранит, значит, мир за пределами крепости все еще существует. Если мир существует, значит, я довольна своей судьбой. Что еще?

— Не знаю, существует ли мир за пределами крепости, — ответила графине вагафа. — Возможно, на счастье твоего пацаненка это никак не влияет; но Ангел, которого ты отправила на небеса, не хранит никого. Его самого хранят… прочные стены тюрьмы.

— Эккур в тюрьме? — удивилась графиня.

— Второй вопрос… Куда торопишься, дурочка? Оставь свою гордыню там, где толпа. Ты правильно рассудила их, но не рассудила себя. Ты — человек. У человека свои законы. У природы — свои. У человека своя беда — у природы своя. Ты не должна меня спрашивать, что происходит с миром. И не должна пугаться, потому что хинея — это вся твоя жизнь. Просто ты вдруг прозрела, а люди нет. Послушай меня, девочка: ни Ангелы, ни хинеи не могут защитить Человека. Забудь эти сказки. Человека может хранить и оберегать только другой Человек. Если хочешь сказать кому-то спасибо, вернись и скажи, ибо больше Человек Человеку сказать не может.

— Такого человека в моей жизни нет. Мне некуда возвращаться.

— Того, кто по настоящему предан, невозможно вычеркнуть из судьбы. Можно только убежать, запереться в тюрьме, выбросить ключ из окна.

— Я здесь из-за крошки.

— Можешь обмануть себя, но меня не обманешь. Твой сопливый мальчишка мог жить и умереть где угодно. Он оказался в форте, потому что ты хотела защитить того, кто по настоящему тебе дорог. А сейчас удивляешься тому, что он тоже хочет защитить тебя?

— Ему действительно грозит опасность?

— Третий вопрос. И на все на три ты прекрасно знаешь ответы. Зачем пришла ко мне, Мирослава?

— Послушай, ведьма! Я не выжила из ума и могу сама разобраться в мотивации своих поступков. Может быть, я не всегда права, но, по крайней мере, всегда уверена…

— Одного дурака засадили в тюрьму, — покачала головою вагафа, — другая дура сама себя в тюрьму засадила. Убирайся в свою уверенность, — ведьма опустила четки и указала графине на дверь. — У невежества толстые стены, они защитят тебя лучше истины.

— Когда Человек перестанет заблуждаться насчет себя самого, он перестанет быть сам себе интересен, — сказал Валех. — Его мир превратится в энциклопедию, где аккуратно записанные истины будут расставлены по ровным полкам архива. По пыльным переплетам будут ползать жирные пауки, и никто не зайдет в это царство победившего здравого смысла даже для того, чтобы вытереть пыль.

— Ты заблуждаешься, Ангел, если считаешь, что Человеку негде заблудиться, кроме как в себе самом.

— Когда Человек перестанет заблуждаться насчет окружающего мира, мир рухнет, и энциклопедия истин станет простираться до границы Вселенной. Очень жирные пауки станут ползать по полкам. Скажи, Человек, зачем нужна Истина, которую никто никогда не узнает?

— Затем, мой Ангел, что она должна быть. Существа, которые придут Человеку на смену, должны подразумевать, догадываться, на худой конец, верить в то, что где-то глубоко под землей, хранятся пыльные Истины, заплетенные в коконы паутины, которые никто не увидит. Обладая такою бесценной верой, проще стремиться по жизни к чему-то абсолютному, издалека, напоминающему истинное знание о самом Человеке и о природе вещей. И если кто-то вдруг знает абсолютную истину человеческой жизни, он должен молчать как рыба, ибо истина, сказанная раньше времени, становится лженаукой. Но если Ангел знает о смысле человеческой жизни больше, чем может сказать Человеку, он будет беспощадно врать в ответ на все больные вопросы.

— Отчего же? Мне не жаль сказать тебе правду, но поверишь ли ты Ангелу, Человек?

— Так, скажи… Чего выпендриваться, если знаешь? На кой ляд мы тут с тобой словеса развесили. Знаешь — возьми да скажи.

— Смысл человеческой жизни в окружающем его мире заключается в том, чтобы отделаться от этого мира как можно скорее.

— Предположим, некоторым удалось отделаться. И что? Смысл жизни на этом исчерпан?

— Если Человеку удалось избавиться от окружающего мира, смысл его жизни будет заключаться в том, чтобы избавиться от себя самого. От страстей своих человеческих и сумятиц.

— Допустим, некоторым удается и это. Что дальше?

— А дальше — самое интересное. Избавившись от этого мира и от себя самого, Человек начнет искать занятие, которое принесет ему утешение. Веришь мне, Человек?

— Верю, мой Ангел. Но зачем искать утешение в жизни, от которой ничего не осталось, Человек уже не узнает.