Сказки о воображаемых чудесах

Несколько минут я скакал сквозь тьму, и вскоре терпеть уже не было мочи. Я соскочил с коня, вырыл ямку рядом с тропой и поставил в нее факел. По земле разлился круг света. Я принес лопату и голову. Примерно через полчаса работы я начал различать неясное бормотание, исходящее откуда-то поблизости. Сначала я подумал, что кто-то шпионит за мной, сидя в темной чаще, а потом принял звуки за скрежет зубов в три ряда, и меня сковал ужас. Двумя минутами позже я понял, что голос доносится из мешка. Я посмотрел внутрь, и на меня устремилась улыбка. Глаза мантикоры расширились, разверзлась пропасть рта, сверкнув тремя рядами слоновой кости, и она заговорила на незнакомом языке.

Я вынул голову из мешка, поставил в центре светового круга, откинул ей волосы и прислушался к звукам прекраснопевучего языка. Позже, очнувшись от экстаза, вызванного потоком слов, я вспомнил про заклинание, которой дал мне Уоткин. Высыпал порошок в раскрытую ладонь, старательно прицелился и сдул его прямо мантикоре в лицо. Она закашлялась. Я позабыл слова, а потому говорил все, что, как мне казалось, звучало похоже на них. Затем она заговорила со мной, и я понял ее.

— Вечность, — сказала она и монотонно повторяла это слово с одной и той же интонацией снова, и снова, и снова…

Я схватился за лопату и опять стал копать. К тому времени, как яма сделалась достаточно глубокой, мои нервы уже начали сдавать, и я не мог с нужной быстротой засыпать ее землей. Когда я как следует закопал голову (ее бесконечное бормотание все еще доносилось, заглушенное слоем почвы), то притоптал рыхлую почву, выравнивая холмик. Затем нашел зеленый камень, до странного похожий на кулак, и отметил им место.

Уоткин так и не вернулся из приморского края. Действие яда закончилось, но тело осталось безжизненным. И тогда волшебником стал я сам. Казалось, всем безразлично, что я вовсе не разбираюсь в магии. «Придумывай что-нибудь, пока не начнет получаться, — посоветовал мне Король. — А затем делись знаниями». Я поблагодарил его за урок, но не упускал из памяти, что он наелся чистого золота и теперь (когда не парил во сне) редко находился в здравом уме. Года шли, и я изо всех сил старался постичь средства, зелья и явления, которые Уоткин потрудился записать. Наверное, во всем этом была какая-то магия, но распознать ее было не так-то просто.

Мне удалось воочию увидеть, что случилось с Уоткином. Для этого мне пригодилось волшебное зеркало, которое я нашел в его комнате и подчинил своей власти. Это вытянутое ввысь зеркало стояло у задней стенки его письменного стола. Просто приказав ему, я мог увидеть любое, абсолютно любое место в мире. Я выбрал тихий уголок у моря, и предо мной предстали чисто выметенные дорожки, цветущая глициния, серый растрескавшийся забор. Спускалась тьма. На огороженном ширмой крыльце в плетеном кресле-качалке сидела, прислушиваясь к скрипу половиц, златовласая женщина. Прохладный вечерний бриз холодил обожженную солнцем кожу. Дню, казалось, не будет конца. Когда наступила ночь, женщина заснула, укачав себя в кресле, точно ребенка. Я приказал зеркалу явить мне ее сон.

Ей снилось, что она на пляже. Прибой мягко катил по песку свои волны. И была там мантикора — ее багрянец ослеплял даже под лучами ясного синего дня. Она рыбачила на побережье, и к ее сети были привязаны грузила. Женщина с золотыми волосами бесстрашно приблизилась к ней. Мантикора любезно спросила — улыбка набегала на улыбку, — не желает ли женщина помочь ей вместе вытащить сеть. Та кивнула, и они стали ждать. И вот невод дернулся. Женщина с золотыми волосами и мантикора потянули изо всех сил. Наконец они вытащили Уоткина на берег. Он весь запутался в сетях, и в волосы ему вплелись морские водоросли. Женщина с золотыми волосами подбежала к нему и помогла выбраться. Они обнялись и поцеловались.

И теперь я держу ухо востро: жду вестей о странных животных из самого сердца леса. Если исчезает лошадь или всадник, нет мне покоя, пока я не узнаю, что случилось. Я стараюсь ежедневно говорить с охотниками. Сообщения о существе довольно смутны, но их все больше, и я теперь начинаю ощущать с ним какую-то незримую связь, словно его глухой негромкий голос заперт в камере моего сердца и безжалостно шепчет слово «вечность».

________

Джеффри Форд — автор таких романов, как «Физиогномика», «Меморанда», «Запределье», «Портрет миссис Шарбук», «Девочка в стекле» и «Год призраков». Его рассказы публиковались в трех сборниках: «Секретарь писателя», «Империя мороженого» и «Утопленная жизнь». Он является лауреатом Всемирной премии фэнтези, премии «Небьюла», премии Эдгара Аллана По и премии Grand Prix de I’lmaginaire. Живет с женой и двумя сыновьями в Нью-Джерси, преподает литературу и писательское мастерство в муниципальном колледже Брукдейла.