Сказки перед Рождеством

Но тут за стеной раздался грохот. Вместе с разбившимися бутылками, у Кристины опустилось сердце. Она вбежала на ругань родителей. На кухню, преодолев мозаичное стекло. Не стоило так делать: если дверь закрыта, то лучше оставлять её закрытой. Перед девочкой раскинулась страшная картина: и мама, и папа вскочили на дыбы и спорили на повышенных тонах. Каждый обвинял друг друга в том, что оба остались без увеселительных напитков.

Кристина не могла смотреть на это. Она не знала, что ей и делать и бросилась между ними. Внутри нее все завертелось: голоса родителей, прочитанные в календаре страницы. Запах свежей бумаги в календаре, вонь от алкоголя. Слишком яркий смрад. Кристина покосилась в пластмассовое ведро: похоже, кто-то очистился от выпивки прямо на кухне.

– Упала бутылка, упала, – орал отец.

– Выпивка упала!

– Горючее кончилось, неси заряд, дура.

Мама закрыла лицо руками.

– Упавшая бутылка, падшая женщина, – сыпались обвинения от отца.

– Да, падшая, падшая, – мама прекратила отбиваться, а лишь горько плакала.

«Падшая женщина, падшие ангелы», – о последних Кристина прочитала на одной из оборотных страниц календаря. Там же она узнала, что мать может благословить свое дитя, и что ее пожелания обладают особой силой. Мать, мама.

«Мама Глаша, любименькая, она же святая! Пожалуйста, услышь ты, услышь меня. И никуда мне не надо будет ходить, просто сделай».

Кристина схватилась за подол маминого платья и уперлась в ноги.

– Пожалуйста, прекрати, хватит! Хватит пить, пожалуйста, брось!

Кристина кричала нечеловеческим голосом: раньше она даже плакала в тихую, а теперь точно все водопады слез забурлили в ее горле и истошным воплем вырвались наружу.

– А ну закрой рот, не верещи! – крикнул отец и схватил ее под силки. А затем вынес из кухни и хлопнул дверью перед носом. Той самой, с матово-мозаичным стеклом. Во второй раз Кристина нарушать правило не стала: закрытая дверь значит, что она закрыта.

– Что ты делаешь, оставь ребенка, – настоящий голос мамы пробивался через пьяный дурман.

«Нет, так не получится», – решила Кристина и побежала в коридор. – «Я ухожу!». Дело осталось за ботинками, но скрипнула половица. И совсем не под Кристиной. Отец открыл кухню и кинул длинную тень в коридор.

– Ты куда это собралась? А ну марш обратно, – в руке его розочка из бутылки, видимо, которая упала и разбилась. Но Кристина почему-то почувствовала опасность, исходящую от отца, точно сейчас он набросится на нее и заколет. Папочка не должен ведь? Но он только что больно надавил ей, зацепив под силки и выкидывая из комнаты, хотя раньше никогда так не делал.

Кристина наспех натянула ботинок и даже не стала его застегивать. А затем выбежала на улицу. Вот только она нажала на вызов кнопки лифта, как услышала, что входная дверь снова открылась. Проклятущие петли давно нужно бы смазать, но сейчас они спасли Кристину. Она повернулась и увидела разгневанного отца. Ему пришлось выйти за ней.

«Думаю, это он мне не простит», – решила Кристина и не стала медлить. Она сорвалась по лестнице, не дожидаясь прибытия кабины.

Она выбежала из подъезда, буквально ощущая пьяное дыхание отца за спиной. Похоже, ему лифт оказался кстати. Он едва не поймал её за шиворот, но не успел. Кристина неслась по двору, и слышала, как её зовет отец.

Она забежала в подворотню, где совсем не горели фонари, но поняла, что не удалось оторваться от родителя. Кирпичная стена с облупленной краской перекрыла ей дорогу. Тупик. Кристина повернула голову и увидела перед собой темную сущность: с клыками и горящими глазами. Слюни стекали вниз по взлохмаченной груди четырехлапого монстра.

Собака! Беспризорная!

Она надвигалась на Кристину, а та не нашла ничего лучше, как достать календарь и выискать молитву. Может, тут есть что-то от злых собак?

Но вот только пес не стал дожидаться и набросился на Кристину. Она успела отвернуться и закрыть лицо руками. Собака прыгнула на спину и едва не сломала позвоночник как тростинку. Чтобы сбросить чудовище, Кристине пришлось развернуться: ногами она попыталась пнуть собаку в живот. Но вместо этого теплое дыхание чудовище обожгло лицо и что-то острое впилось в него. Кристина вскрикнула и выронила календарь из рук. Он перекинулся несколько раз через себя и разорвался по корешку пока катился. Кристина резко повернула голову, от чего клыки застряли где-то в ухе. Красная пена из крови и слюней перемешалась и заполонила глаза Кристины. В следующее мгновение она приготовилась увидеть того, о Ком писали в церковном календаре. Но хватка собаки ослабла, и Кристина смогла вздохнуть. Темное чудовище кто-то оттащил, послышалось рычание и человеческая речь. С губ отца слетело слово, означающее самку собаки, но возможно, имелось в виду кое-что бранное. Кровь залилась в ухо, и Кристина услышала только слабый скулеж, как сквозь набранную ванну у себя в квартире она слышала родительские разборки. Кристина специально набирала много воды, погружалась в нее с головой и тогда крики умолкали. Сейчас почти тоже самое.