Сказки перед Рождеством

Кристина провела рукой по выдавленным от собственной злости крестикам, которые закрывали черные дни. Она пыталась вспомнить хоть один из темных или чистых дней, но почему-то они смешались все в её голове в единый миг. Миг ожидания. Да, тревожная забота разливалась в животе Кристины каждый день. Ведь могло сложиться по-всякому: порой стоило едва проснуться и встать, как приходилось сразу зачеркивать день, потому что родители уже восседали на кухне. А порой, чистые дни оказывались обманом: смотришь на уроках и весь вечер на светлый квадратик, а под вечер папка с рыбой и пивом заваливается. Приходилось по-честному зачеркивать.

30, 31 декабря – предстоящие дни. И тут Кристина обеспокоилась: год кончается, а нового календаря у неё нет. Скоро Новый год, ничего не найти и не купить. Да и на что ей купить? Предыдущий календарь ей подарила учительница, а этот пришлось выпросить у Димки: у него все равно их два было.

Кристина осторожно протиснулась в коридор: голоса родителей смолкли. Спят? Девочка наспех замотала вокруг шеи рождественский шарф, который некогда мама связала ей на новогодних каникулах. Наверное, последний подарок из всех подарков. Затем Кристина надела пальто и сжала пальцы ног, чтобы втиснуться в обувь, которая нещадно давила.

Она выбежала во двор, где местную ёлку украсили красной и золотой мишурой, а кто-то умудрился даже забраться до верхушки и короновать её советской звездой. Вокруг дети водили хороводы. Кристина бы очень хотела присоединиться: но некогда. У неё есть дело. Девочка метнулась из двора прежде, чем её кто-то успел окликнуть. Так поздно Кристина обычно не выходила, ведь где-то с ноября, а иногда уже и с середины октября, мрачно раскидывались темные вечера. Гулять по такому сумраку было и холодно, и страшно. Но, оказывается, в предновогодние денечки все происходило иначе. И стоило раньше сидеть дома, когда вокруг такая красота? Выйдя на улицы, ведущие к магазинам, Кристина задрала голову, чтобы разглядеть горящие гирлянды. Каждый шаг освещали яркие рождественские огни фонарей, которые сводились где-то вдалеке в одну мерцающую точку. Свет отражался от недавно выпадшего снега, и Кристина не сдержалась: бросилась в него своими старыми ботинками. Они мигом промокли, неприятная влага зашла через сломанную молнию и отошедшую подошву. Но пару шагов Кристина не обращала на это внимание. Соблазнительный хруст снега словно заглушал родительские крики и звон посуды, оставляя их где-то вдалеке. Теперь все, что происходило дома казалось таким ненастоящим, и только здесь: среди веселых криков и песен, праздничных огней и обнимающихся детей с родителями все обстояло взаправду.

Кристина устала ходить в давящих башмаках и присела на холодную скамью. Как бы ей хотелось, чтобы осколки разбитой семьи можно было бы склеить! Но мама осколки обычно молча подметала и выкидывала в мусорный контейнер, а точнее его имитацию – пакет, закрепленный на треснутом пластмассовом ведре.

Вблизи от Кристины виднелась площадь, в центре которой возвышалась пушистая елка. От неё куполом расходились сине-серебряные растяжки и разноцветные флажки треугольной формы, которые на ветру жили собственной жизнью. Под ёлкой располагался каток – для тех, кто постарше и повыше, чем Кристина. Хотя, впрочем, Арину и Диму всегда пускали на каток – они говорили, что им уже есть 10 лет, а по росту они проходили. А вот Кристина отставала от сверстников и всегда замыкала линейку на физкультуре. От этого факта ей становилось грустно, поэтому уроки по спорту она ненавидела: всегда проигрывала, потому что была ниже и слабее остальных, а кроссовки, как и зимние ботинки предательски давили и подводили в прыжке. А вот рядом с катком стоял аттракцион, на который Кристину запросто могли бы пустить. Вращающаяся платформа карусели с лошадками приводила детей в восторг, а музыкальное сопровождение изменялось в такт с сиянием огоньков, установленных вдоль игровых фигурок.

– Кристина, давай руку, пошли, – позвал теплый женский голос. И внутри Кристины всё оборвалось.

– Мама, но я не хочу, – захныкала малышка, не желая покидать облюбленную лошадку.

– Пошли, бабушка приехала и привезла рождественские подарки.

– Тогда ладно, – девочку, которая по иронии обладала таким же именем, удалось убедить.

Она покинула карусель и растворилась среди мерцаний во тьме вместе с матерью.

Лошадка освободилась, и Кристина могла бы сесть на неё. А почему бы и нет? Кристина подбежала к заветной карусели, но её остановили.

– Билет! – потребовал человек, который пропускал на платформу.

– У меня нет, – призналась Кристина. Она решила, что в такой волшебный день, когда все вокруг наполнено чудесной негой, её обязательно пустят покататься. Кружочек, а может и два.

– Тогда иди отсюда. Следующий, – больше человек на неё не смотрел. А стоящая за ней мать с ребенком осторожно, но настойчиво обошла Кристину. Она протянула билет, и уже её мальчика пропустили. Конечно, он сел на ту самую лошадку: самую красивую, с синей лентой вместо упряжки.