Сказки Пятиречья

- Тихо-тихо, - забормотал Атуан, забираясь на печку и нежно обнимая бедняжку. Потом он посадил хныкающую девушку на колени, прижал к груди и принялся напевать что-то вроде колыбельной. Некоторое время она еще ныла, потом ухватила его за серую прядь волос и принялась сосредоточенно рассматривать, хмуря бровки.

- Какая милая, - не выдержал Атуан, расплываясь в улыбке. Илиган издал нервный смешок:

- Не знаю, что за колдовство превратило ее в статую, но ты точно влип, Атуан, - сказал он.

- Атуан, - вдруг совершенно отчетливо повторила девушка. - Атуан.

И она принялась повторять его имя, раскачиваясь и с упорством, свойственным только маленьким детям, наматывая его волосы себе на палец.

- Как тебя зовут, милашка? - проворковал Атуан.

- Милашка, - повторила девушка и смешно чихнула, отчего у нее из носа вылетело еще одно облачко пыли.

- Конечно, ты милашка, - улыбнулся Атуан и наклонился к ней поближе, чтобы она посмотрела ему в глаза. - Но как твое имя? И-и-мя...

- И-и-мя-а, - протянула девушка, забавно копируя его интонацию, а потом улыбнулась и уткнулась носиком в грудь Атуана.

- Похоже, она не знает, - сделал вывод Илиган.

- Я - Атуан, - полуэльв ткнул в себя пальцем. - Он - Илиган.

Полуэльв ткнул пальцем в друга. Девушка проводила палец взглядом.

- И-ли-ган, - по слогам повторил Атуан.

- И-ли-ган, - затянула девушка.

Полуэльв еще раз назвал себя и друга и в конце показал пальцем на девушку. Та недоверчиво посмотрела на палец и аккуратно попробовала его на зуб.

- Ай! - только и успел сказать Атуан.

- Ай! - повторила девушка и засмеялась. - Ай! Атуан, ай!

Полуэльв тоже засмеялся и обнял ее.

- Быстро учится, - заметил Илиган, принимаясь собирать осколки разбитой чашки.

- Учица! Ца! - громко и радостно повторила она, подпрыгивая на коленях полуэльва.

- Давай покормим ее, что ли, - предложил Атуан, морщась при каждом ее приземлении: девица была очень тяжелой.

И они принялись учить ее пользоваться ложкой. Ячневая каша, которая была оставлена на завтрак, быстро заляпала стол, стены и незадачливых "учителей". Девушка радостно смеялась, брыкала ножками и подпрыгивала на лавке. Она уже вполне согрелась, и двигалась легко и непринужденно, но не с женской, а с детской грацией.

- Кушай кашу, - сказал Атуан, поднося ложку к ее рту. - Ам!

Девушка послушно открыла рот и проглотила кашу. Потом забрала ложку у Атуана и принялась возюкать ею в тарелке. Нагребла полную ложку, поднесла ее ко рту полуэльва и сказала:

- Кашу! Ам!

Атуан засмеялся и съел ложечку каши.

Когда миска опустела, а "учителя" и "ученица" были умыты, Атуан принялся учить ее ходить. Сначала девушка не понимала, что от нее требуется, но когда ее заинтересовала прибитая над дверью подкова, шустро поднялась на ноги и поковыляла к двери - Атуан едва успел подхватить ее под локоток, чтобы не упала. К утру она уже бегала по дому и заглядывала во все щели.

- Ку-ку! - кричала она из-за печки, играя с Атуаном в прятки, когда первый луч солнца осветил избушку. Тут же потеряв интерес к игре, она подбежала к окну и уткнулась в него лбом.

- Солнце, - сказал Атуан, указывая пальцем.

- Солнце, - завороженно повторила она. Атуан погладил ее по голове, и она радостно облапила его. - Атуан, солнце!

- Я - солнце? - спросил он, нежно поглаживая ее по плечам и боясь спугнуть.

- Атуан - солнце, - повторила она. - Солнце глазки - ай! Солнце - чай! Атуан - солнце!

- По-моему, у нее с головой не в порядке, - сказал Илиган. - Несет какую-то чушь.

- Это не чушь. Она говорит, солнце слишком яркое, у нее глазки болят. И горячее, как чай. Я тоже горячий, как солнце. Правда?

Девушка закивала, радостно улыбаясь.

- Ты ее понимаешь? - удивился Илиган.

- А что тут непонятного? - ответил Атуан, усаживая "ученицу" на лавку. - Ей просто слов не хватает, а так все понятно.

И он принялся учить ее новым словам.

К обеду она запомнила названия всех предметов в доме и множество действий с ними, а после обеда со счастливой улыбкой заснула на руках Атуана.

- Такими темпами через пару дней она уже будет нормально разговаривать, - тихо сказал полуэльв. - Надо бы свозить ее в город, купить новое платье.

- Служителям ее показать надо, а не платья покупать, - пробурчал Илиган.

- Не вздумай! - Атуан поднял руку в защитном жесте. - Не надо никому ее показывать. Я научу ее всему, что нужно и...

- ...и?

- ...и отвезу в Тэллу.

- А дальше?

- Ну, куплю там домик.

- А дальше?

- И мы будем там жить!

- И кем она тебе будет? Дочерью? В Тэлле каждая собака знает, что тебе двадцать восемь, и что у тебя не может быть взрослой дочери.

- Скажу, что сестра.

- Ага. Сестра. Черноволосая и черноглазая. А ты - сероволосый и голубоглазый. Да и к тому же, все знают, что ты сирота. Тогда уж сразу невестой назови.

- Невестой... - пробормотала во сне девушка и зачмокала, посасывая попавшую в рот прядь волос.

- И назову!

- Ну-ну. Вот как раз она через два-три дня соображать начнет и вспомнит, как ты ее лапал. Будет тебе невеста. И по роже невеста, и под дых, и в ухо. Ты посмотри на нее: она же взрослая женщина, а ты ее по голове гладишь.