Сказки по телефону

«Воришку помиловать или повесить?».

— Скажи быстро, сколько стоит пирожок?

— Два щелчка тебе по носу.

— А сколько отсюда до Милана?

— Сорок девять сороков и двенадцать дюжин новых километров, один подержанный и три шоколадки.

— Сколько весит слезинка?

— Смотря чья. У капризули она легче самого легкого ветерка, а у голодного ребенка — тяжелее всей земли.

— Очень длинная получается сказка?

— Очень!

— Тогда напоследок быстро придумаем еще несколько чисел. Знаешь, как считают в Модене? «Разки, двазки, триски — четыре киски, пять и ки — пятаки уронили у реки».

— А я тебе скажу, как считают в Риме. «Ранцы, дванцы — дранцы-поранцы, тринцы и пинцы — розги несинцы, пянцы, дев ян цы — лучше не оранцы, чет-нечет — вот и весь счет!»

Шоколадная дорога

Жили-были в Барлетте три брата. Как-то гуляли они за городом и набрели невзначай на дорогу. Странная это была дорога — ровная-ровная и вся коричневая.

— А из чего она сделана? — спросил младший брат.

— На доски не похоже, — сказал средний.

— И на шлак не похоже, — сказал старший.

Гадали, гадали, а потом встали на коленки и лизнули дорогу.

Шоколад! Дорога была из шоколада! Недолго думая, решили братья попробовать, какова она на вкус. Отломили по кусочку, съели. Потом отломили еще по кусочку, потом еще… Наступил вечер, а они все ползали на четвереньках и ели, ели, ели, пока от дороги не осталось ни одного даже самого маленького квадратика. Не было больше ни шоколада, ни дороги.

— Где же мы очутились? — спросил младший брат.

— Не в Бари, нет, — сказал средний.

— И не в Мольфетти, — сказал старший.

Что делать, куда идти — неизвестно. По счастью, как раз в это время на своей тележке возвращался с поля крестьянин, посадил их в свою тележку и довез до Барлетты, до самых дверей их дома.

Стали они вылезать из тележки и тут только заметили, что вся она из самого настоящего печенья.

Обрадовались братья и, недолго думая, принялись уплетать ее за обе щеки. Всю съели, ничего не оставили: ни колес, ни оглобель.

Вот как повезло однажды братьям из Барлетты. А повезет ли им так в другой раз, не знаю.

Рассеянный мальчик

— Мама, я пойду погулять.

— Иди, Джованни, только смотри не зевай по сторонам, когда будешь переходить через улицу.

— Ладно, мама. Пока, мама.

— Ты всегда такой рассеянный.

— Да, мама. Пока, мама.

Джованнино весело выбегает из дому и, пока проходит первый квартал, старается быть очень внимательным. Он то и дело останавливается и ощупывает себя.

— Все на месте? Все! — И сам же смеется.

От радости, что он такой внимательный, мальчик принимается прыгать, как воробей, и скоро забывает обо всем на свете, заглядевшись на витрины, на машины, на облака. Вот тут-то и начинаются несчастья.

Какой-то синьор очень мягко упрекает его:

— Ну разве можно быть таким рассеянным? Видишь, ты где-то порастерял все пальцы.

— Ой, и правда! Какой же я рассеянный!

Он принимается искать свои пальцы, но вместо них находит пустую банку. Неужели она и в самом деле пустая? А ну-ка посмотрим. Интересно, что в ней было, прежде чем она стала пустой? Ведь не была же она всегда такая, как сейчас, совершенно пустая…

Джованни забывает, что ему надо искать свои пальцы, потом забывает и о банке, потому что на глаза ему попадается хромая собака. Ясное дело, мальчик пускается за ней вдогонку и не успевает добежать до угла, как теряет руку, всю целиком. И думаете, он замечает, что остался без руки? Ничего подобного. Бежит себе как ни в чем не бывало.

— Джованни! — окликает его какая-то добрая женщина. — Джованни! Руку потерял.

Куда там! Он даже не слышит.

— Ну, ничего, — говорит добрая женщина. — Отнесу руку его маме.

И она идет к маме Джованнино.

— Синьора, вот тут у меня рука вашего сына.

— Ох, батюшки! Вот растеряха! Ну такой он у меня рассеянный, такой рассеянный, что просто не знаю, что делать, как быть!

— А! Все дети такие.

Потом приходит другая хорошая женщина.

— Синьора, я вот ногу нашла. Взгляните, не от вашего ли Джованнино?

— Ну, конечно, его! Я ее где угодно узнаю по этому дырявому башмаку. Уж такой он у меня рассеянный уродился, такой рассеянный, что просто не знаю, что делать, как быть.

— А! Все дети такие.

Немного погодя приходит старушка, потом рассыльный булочника, потом вагоновожатый, под конец старая учительница-пенсионерка. И каждый приносит какой-нибудь кусочек Джованнино. Кто ногу, кто ухо, кто нос.

— Ну разве сыщешь на свете мальчишку рассеяннее моего сына?

— А! Все дети такие.

Наконец прибывает Джованнино, прыгая на одной-единственной ноге, без ушей, без руки, но по-прежнему веселый, как воробушек. Мама качает головой и начинает приводить его в порядок. Приделывает руку, потом ногу…

— Все на месте, мама? Мама, а правда, я был молодец?

— Да, Джованни, ты был такой молодец!..

Пигалица