Сказки по телефону

Крыша дворца была из взбитых сливок, дым, что поднимался над трубами, из фигурного сахара, а сами трубы — из цукатов. Всё остальное было из мороженого: двери из мороженого, стены из мороженого, мебель из мороженого.

Один совсем маленький мальчик ухватился за ножку стола и стал уплетать её. Потом он съел вторую ножку, третью, а когда расправился и с четвёртой, то весь стол со всеми тарелками — а они были из самого лучшего, шоколадного мороженого — упал прямо на него…

А городской стражник заметил вдруг, что во дворце подтаивает одно окно. Стёкла его — из земляничного мороженого — розовыми ручейками стекали вниз.

— Бегите сюда! Быстрее бегите сюда! — позвал стражник ребят.

Все прибежали и стали лизать розовые ручейки — чтобы ни одна капля не пропала из этого поистине чудесного сооружения.

— Кресло! Дайте мне кресло! — взмолилась вдруг какая-то старушка, которая тоже пришла на площадь, но не могла протиснуться в толпе. — Дайте кресло бедной старушке! Помогите мне! Кресло, и, если можно, с ручками!..

Один очень отзывчивый пожарный сбегал во дворец и принёс кресло из крем-брюле, и бедная старушка ужасно обрадовалась и принялась прежде всего облизывать ручки кресла.

Да, это был большой день в Болонье. Настоящий праздник! По приказу докторов ни у кого не болели животики.

И до сих пор, когда ребята просят купить вторую порцию мороженого, родители вздыхают:

— Ах, дружок, тебе надо купить, наверное, целый дворец из мороженого, вроде того, что был в Болонье, вот тогда ты, может быть, будешь доволен!

Как гулял один рассеянный

— Мама, я пойду гулять?

— Иди, Джованни. Только будь осторожен, когда станешь переходить улицу.

— Ладно, мама. Пока!

— Ты всегда такой рассеянный.

— Да, мама. Пока!

И Джованни весело выбежал из дома. Поначалу он был очень внимателен. То и дело останавливался и ощупывал себя:

— Всё на месте? Ничего не потерял? — и сам же смеялся.

Он был так доволен своей внимательностью, что даже запрыгал от радости, как воробушек. А потом загляделся на витрины, на машины, на облака, и, понятное дело, начались неприятности.

Какой-то очень вежливый синьор мягко упрекнул его:

— Какой же ты рассеянный, мальчик! Смотри, ты ведь потерял пальцы!

— Ой, и верно! Какой же я рассеянный!

И Джованни стал искать свои пальцы. Но нашёл только какую-то пустую банку. Пустую? Посмотрим-ка! А что в ней было, в этой банке, раньше? Не всегда же она была пустая…

И Джованни уже забыл, что ему надо отыскать свои пальцы. А потом он забыл и про банку, потому что увидел вдруг хромую собаку. Он кинулся за ней, но не успел и до угла добежать, как потерял руку. Потерял и даже не заметил. Бежит себе дальше как ни в чём не бывало.

Какая-то добрая женщина крикнула ему вслед:

— Джованни, Джованни! Руку потерял!

Куда там! Он даже не услышал!

— Ну ничего, — решила добрая женщина. — Отнесу руку его маме. — И она пошла к Джованни домой.

— Синьора, вот тут у меня рука вашего сына!

— Вот растеряха! Просто не знаю, что с ним делать! Такой рассеянный! Такой рассеянный, что дальше некуда.

— Да, конечно, только все дети такие.

Спустя немного пришла другая добрая женщина:

— Синьора, я нашла тут чью-то ногу. Не вашего ли Джованни она?

— Ну конечно, это его нога! Узнала по дырявому ботинку! Ах, какой же у меня рассеянный сын уродился! Просто не знаю, что с ним делать!

— Да, конечно, с ребятами всегда так.

Прошло ещё немного времени, и один за другим в дом Джованни потянулись разные люди — какая-то старушка, рассыльный булочника, вагоновожатый и даже старая учительница-пенсионерка. И все приносили какой-нибудь кусочек Джованни: кто ногу, кто ухо, кто нос.

— Ну где вы найдёте ещё такого рассеянного мальчишку, как мой сын! — воскликнула мать.

— И чего вы удивляетесь, синьора! Все дети такие!

Наконец заявился домой и сам Джованни, прыгая на одной ноге, без рук, без ушей, но как всегда весёлый, живой и резвый, словно воробушек.

И мама только головой покачала. Потом привела его в порядок и поцеловала.

— Всё на месте, мама? Ничего не потерял? Видишь, какой я молодец!

— Да, да! Уж такой молодец, что дальше некуда!

Женщина, которая считала «апчхи!»

В Гавирате жила одна женщина, которая целыми днями только и делала, что считала, кто сколько раз чихнёт, а потом рассказывала об этом своим приятельницам, и они вместе долго судачили про эти «апчхи!»

— Аптекарь чихнул семь раз! — рассказывала женщина.

— Не может быть!

— Клянусь вам! И пусть у меня отвалится нос, если я говорю неправду! Он чихнул все семь раз ровно за пять минут до того, как пробило полдень!

Они долго обсуждали это событие и наконец пришли к выводу, что аптекарь подливает воду в касторку.

— А священник чихнул четырнадцать раз! — продолжала рассказывать женщина, вся красная от волнения.

— Ты не ошиблась?

— Пусть у меня отвалится нос, если он чихнул хоть одним разом меньше!

— Боже, что станет с миром, если и дальше так пойдёт!

Они снова долго судачили и пришли к выводу, что священник слишком много наливает масла себе в салат.