Сказки про Ивану Царевну

Волку было безразлично. Он махнул лапой в сторону избушки:

— Приболела она, что ли. Сейчас птичий грипп ходит.

В этот момент избушка заметила Волка, но даже не приподнялась.

— Точно, заболела, — решил Волк, — Ивана, сходи посмотри, что там у них случилось. Где хозяйка Баба Яга? Ступа вроде около дома, метла тоже.

Ивана, отряхнув сарафан, вышла на полянку. Бабу Ягу она знала сотни лет, и была с ней в приятельских отношениях. Войдя в избушку, Ивана увидела Бабу Ягу, сидящую за столом и перебиравшую фотографии.

— Бабуся Ягуся, вечер в хату! — Ивана поклонилась старушке, — что у вас стряслось? Избушка сидит грустная, нахохлилась. Даже за Волком, как обычно, не погналась. Уж не птичий грипп у неё?

Баба Яга хихикнула:

— Влюбилась, лежит, страдает.

Ивана оторопела:

— В кого?

— К Горынычу дальний родственник прилетал о девяти головах. Все куры моей избушке строил. Комплименты в девять голов говорил, а сейчас домой улетел. У него там своя Горынична есть и детишки малые. Дура, как все бабы! Тьфу!

Баба Яга презрительно фыркнула.

— Ты-то надеюсь, поумней будешь. Жениха выбирать надо с умом. Лучший брак по расчету, если расчет верный.

Ивана Царевна поняла, что это надолго и попыталась закончить беседу, но не тут-то было. Баба Яга села на любимого конька. Она любила поучать и делиться собственным опытом. Выглянула за дверь и оглушительно свистнула, аж листва посыпалась. Соловей-разбойник мог бы гордиться таким свистом.

— Эй, Волк, рыси отсюда. Вызовем, когда понадобишься. Волчок-желтый бочок, таксист хвостатый.

И захлопнула дверь. Быстро постелила скатерть-самобранку, налила чаю в яркие кружки. Воспитанная в уважении к старшим, Ивана присела к столу и приготовилась слушать. Все бабкины истории она давно знала, обычно в нужных местах поддакивала, стараясь не заснуть. Но Баба Яга была в романтическом настроении, видимо, заразилась от избушки.

— Женихов у меня, девонька, было видимо-невидимо. И лешие, и водяные, народ разный. Я разборчивая была. Первым делом задания давала, чтобы проверить жениха. Хе-хе. Весело было. Соловей-разбойник свистеть учил, Чудо-юдо заморское к дайвингу меня пристрастило. Я ж с молодости вход в царство мертвых охраняю, проходимость большая, выбрать было из кого.

Дураков сроду на дух не переносила. Зажарю, да и съем, — она цикнула зубом и облизнулась, — а если с умом молодец окажется, еще и помогу, коли понравится. Колобки там всякие — это не мое. Проголодаешься, да и проглотишь жениха. Я мужиков крепких люблю, а что это за жених — бисквит какой-то. Или там занесло как-то ко мне иностранца. Ножки тоненькие, голос писклявый, одет в колготки, скачет все время, реверансы делает. Сильвупле, мон ами, мон шер — ни дров нарубить, ни богатыря победить. Я с ним понянчилась — накорми, напои, спать уложи — начитался сказок, надоел мне до жути, я его Царевне Несмеяне во дворец подкинула. Он там учителем танцев стал подрабатывать. Дрыгоногом звали. Вот богатыри русские — другое дело, но не сложилось. Ментальность у нас разная. Их на подвиги тянет, а коли негде силу приложить, так то избу разнесут, то с медведем подерутся, то вообще уйдут искать то, не знаю что.

Баба Яга пригорюнилась.

— А там Марьи Моревны, Елены Прекрасные, Настеньки — молодежь на пятки наступает.

Ивана робко спросила:

— А большая любовь у вас была?

Баба Яга громко высморкалась, вытерла глаза уголком белого головного платка:

— Как не быть! Кощей Бессмертный. Это он сейчас высох, а был ого-го! Красавец. Кудри, рост, голос. Это потом его переклинило на ЗОЖ. Всё стал смерть свою прятать, целые квесты придумывал. А уж как склероз его одолел, так курам на смех! Спрячет, да и забудет.

А по молодости еще тот ходок был. Сначала у нас с ним любовь полыхала. Каждую минутку вместе. У ступы столько летных часов оказалось, что пришлось на профилактику отдавать. Но время-то идет, я уж не девка, а он в самом соку. Начал на царевен поглядывать, да девок покрасивше воровать. Я сначала ревновала, злилась! Сколько я народу погубила, не упомнить.

Она деловито зашевелила губами, но сбилась.

— Много, — подвела она итог. — Потом мне его жалко стало. Лет за тысячу, а все к молодым шьется. А они сокровищ у него в палатах нагребут, да с молодым полюбовником и сбегут.

Кощей потом сокровища все на поддельные поменял, а настоящие спрятал. Такие страсти разгорались. Как сбежит красотка с молодым садовником, либо массажистом, Кощей уже в волшебное зеркало смотрит, ждет, чем дело кончится.

Ивана поторопила Бабу Ягу:

— Дальше что?

Баба Яга со вкусом чихнула:

— По себе сук рубить надо! Ежели ты нечисть, так и держись своих.

А сбежавшие любовнички, как обнаружат, что вместо сокровищ пшик один, так и ругаться начинают. Любовь-морковь вянет, да и разбегутся. Она нового папика искать, а он богатую невесту.

Баба Яга неожиданно вскочила и начала поторапливать Ивану Царевну:

— Ну, иди-иди, девонька. Некогда мне тут с тобой, заболтала меня совсем.

И вытолкала Ивану за дверь. Девушка удивилась столь внезапной перемене, скинула Волку сообщение на волшебное зеркало, а сама в кусты спряталась.