Сказки, рассказанные на ночь

— Что так поздно? — хмуро спросил он. — Тем более сегодня…

— Где ж поздно? — возразил я. — Еще не вечер, до полуночи времени навалом, ну а после — считай, уж раннее утро.

— Почему обязательно нужно… — собрался он было что-то возразить, но, взглянув опять на печать и подпись начальства, молча и с явной неохотой все же повел меня в залы.

Какая ласкающая взор картина открылась мне, наполнив сердце радостью, когда свет от его фонаря заскользил по длинным рядам бочек, отбрасывая дрожащие тени на сводчатые стены погребка, рисуя причудливые фигуры и превращая колонны, темневшие где-то в глубине пространства, в хлопотливых купорщиков! Он хотел открыть мне один из тех небольших залов, в которых могло уместиться, да и то впритирку, не больше шести-восьми человек, охотников пускать чарку по кругу. Я сам люблю сиживать с добрыми приятелями в таких укромных уголках, в тесноте чувствуешь локоть друга, и голоса не растворяются в гулкой пустоте, но звучат с какой-то особой задушевностью. Но когда я один, без компании, мне больше нравятся просторные помещения, в которых думается и дышится легко. Я выбрал для своего одинокого пиршества старинный сводчатый зал — самый большой в этом подземном царстве.

— К вам кто-нибудь еще присоединится? — поинтересовался мой провожатый.

— Нет, я сегодня в одиночестве.

— Боюсь, что это ненадолго, — сказал он, с опаской поглядывая на тени, которые отбрасывал его фонарь.

— Что вы имеете в виду? — удивился я.

— Да так, ничего, — пробормотал он, зажег свечи на столе и поставил передо мной рёмер — большой бокал старинного фасона. — Про первое сентября всякое говорят, вот и господин сенатор Д. два часа как уже ушли, и я вас не ждал.

— Господин сенатор Д.? А что, он спрашивал обо мне?

— Нет, распорядился только приготовить пробы.

— Какие такие пробы, любезный?

— Двенадцати и Розы, — ответил старик, достав несколько пузырьков с длинными ярлыками-хвостиками на горлышках.

— Но как же так?! — возмутился я. — Мне было сказано, что вино будет прямо из бочек и нацежено при мне!

— Да, но для этого требуется присутствие кого-нибудь из членов городского сената. Вот почему господин сенатор Д. и распорядился заранее приготовить образцы на пробу. Позвольте я налью.

— Ни за что! Здесь капли в рот не возьму! — остановил его я. — Чтобы получить истинное удовольствие от вина, нужно пить его прямо из бочки, ну а если нельзя — то хотя бы у бочки, поближе к источнику. Так что, дружище, собирайте свои пузырьки и пойдем, а я возьму фонарь.

Я уже несколько минут стоял, наблюдая за странным поведением старого служителя. Он явно мешкал — то станет в пень, кашлянет и смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, то примется собирать свои бутылочки со стола и рассовывать их по карманам, то снова вытащит их все и поставит обратно. Мне надоело.

— Ну, скоро мы пойдем?! — воскликнул я, горя нетерпением попасть наконец в Апостольский погреб. — Долго вы еще будете возиться со своими пузырьками?

Строгость и настойчивость, звучавшие в моих словах, как будто придали ему смелости.

— Нет, туда идти сейчас никак не можно! Сегодня нельзя! — решительно и определенно заявил он.

Я подумал, что это обычная уловка, какую любят пускать в ход домоправители, кастеляны и управляющие в винных погребах, чтобы немного пощипать заезжего гостя, и сунул ему увесистую монету, после чего взял его эдак под локоток, намереваясь сдвинуть упрямца с места.

— Вы неверно меня поняли! — воскликнул он, пытаясь вернуть мне монету. — Совсем неверно, сударь! Я просто хотел сказать, что нынче ночью лично я ни за какие коврижки в Апостольский погреб не пойду! Ведь сегодня у нас первое сентября!

— Ну и что с того? Что за ахинею вы несете!

— Думайте что хотите, да только там в подвале нечисть водится, Господи помилуй! Является аккурат на первое сентября, в день рождения Розы.

Я расхохотался на весь гулкий зал.

— Нет, мне, конечно, доводилось слышать о разных привидениях, но о винных привидениях за всю жизнь слыхом не слыхивал! Не стыдно вам, в вашем-то преклонном возрасте, рассказывать такую чепуху? Все, шутки в сторону, вот у меня официальная бумага, выданная городским сенатом! По ней я имею право нынче ночью пить тут вино, когда хочу и где хочу. Именем сената повелеваю вам препроводить меня по назначению. Отоприте мне обитель Бахуса!