Сказки русского ресторана

«Да что ж в них такого, в таких шеях, как объяснить их красоту? — думал завороженный Заплетин. — Ну, шея и шея, у всех женщин шеи, но отчего не все женские шеи воспламеняют мой взгляд восхищением? Какая загадка, какой идеал, какое сияние красоты сокрыты в таких именно шеях? И почему по подобной шее взор непременно хочет скатиться под изогнутый листик воротничка, и дух захватывает от мысли: неужто всё тело под одеждой такое же белое и нежное? и, боже, как много такого тела»! Взгляд низошёл на холмик груди, на тугую, в ладонях уместишь талию, на высоко оголённую ножку, частично занавешенную скатертью…

Соседка замечательного создания обернулась на громкий смех кого-то из праздновавших день рождения, и только тогда он узнал Тамару. С этой привлекательной брюнеткой он познакомился в русской церкви.

— А эту ты знаешь? — спросил он приятеля во время утомительной литургии. — Кого? — встрепенулся приятель.

— Да ту, красавицу в хоре.

— Тамару Алаеву? Знаю, конечно. Могу тебя с ней познакомить. Если дождёшься конца службы.

— Дождусь, — отвечал Заплетин, хотя ещё минуту назад намеревался покинуть церковь.

После короткого знакомства (всего-то именами обменялись, да перекинулись парой вопросов, характерных для иммигрантов: где вы в России проживали? давно ли в Америку эмигрировали?), — после того он Тамару не видел до того, как опять объявился в церкви. Обнаружив его в толпе, покидавшей праздничную литургию, Тамара бурно ему обрадовалась, даже на шею ему бросилась. Он был польщён, такие красотки не часто кидались ему на шею, но он ещё не был осведомлён об этой Тамариной манере бросаться на шею буквально всем, с кем она когда-то познакомилась. Вдохновившись Тамариным поведением, он расхрабрился до вопроса:

— А что если нам — да в ресторанчик, сейчас как раз время обеда.

— Нет, в ресторан я никак не могу, — сказала Тамара, посерьёзнев. — Я срочно должна ехать домой, дожидаться очень важного звонка… — Она поколебалась и продолжила: — Мы можем поесть у меня дома.

Он согласился, внешне небрежно, но много чего нафантазировал, пока следовал на машине за белым спортивным «Мерседесом», верх которого был опущен, и ветер творил всё, что желал, а желал он, чтоб длинные её волосы красиво метались, и трепетали, и с толку сбивали мужиков, оказавшихся на дороге.

Квартира в башне у океана, итальянская мебель, статуэтки, как музейные экспонаты, картины, похожие на подлинники, посуда чуть не с царского стола, гардероб размером с хорошую спальную, набитый обувью и одеждой из магазинов Беверли-Хиллс… Она показывала квартиру, не скрывая гордости и хвастовства, потом его оставила у бара, в котором зазывающе мерцали бутылки любого содержимого, а сама отлучилась на кухню.

Заплетин прикончил свой джин с тоником, отыскал туалет, там подушился первым подвернувшимся одеколоном, выстриг несколько волосков, которые с чрезмерным любопытством высовывались из ноздрей, примочил и ладонью пригладил волосы, уже припорошённые сединой, вернулся в гостиную, и, чего же, состряпал себе ещё напиток.

Тамара вернулась с большим подносом.

— Откуда у вас такая роскошь? — осмелился Заплетин на вопрос, который давно был на языке.

— От верблюда, — сказала Тамара. — Который музыку сочиняет. Он, кстати, в Америке — знаменитость. Говорит, от меня без ума. Жаль, говорит, что раньше не знал, что русские женщины так хороши.

— Как его имя? — спросил Заплетин.

Имя Тамара не назвала, будто не слышала вопроса, зато рассказала, что ухажёр её сочинял музыку для кинофильмов (она назвала несколько фильмов, известных широкой публике), что он за короткое время знакомства успел подарить ей всю эту мебель, норковую шубку, «Мерседес», и даже свозил её в Европу, где они за каких-то две недели истратили тысяч пятьдесят.

— Вот только жениться пока не хочет. Нет, не отказывается от женитьбы, даже клянётся, что поженится, но женитьбу пока оттягивает.

Заплетин, по профессии музыкант, далеко не всё ещё знал о музыке, сочиняемой американскими композиторами, но он догадался, о ком речь, и чтоб подтвердить свою догадку, спросил:

— Сколько лет твоему композитору?

— Да немало, — сказала Тамара, и в этот момент, её выручая от более точного ответа, прозвучал телефонный звонок.

Договорившись с кем-то о встрече, Тамара очень заторопилась, и Заплетину тоже пришлось уезжать. Дома он открыл энциклопедию и отыскал там композитора, который, как он предполагал, и был обожателем Тамары. Да, подтвердила энциклопедия, именно он написал музыку для фильмов, упомянутых Тамарой. Родился когда? Да вот вам и год, — продолжала услуживать энциклопедия. Сделав лёгкое вычитание, Заплетин невольно ухмыльнулся: любовник Тамары на свет объявился почти девяносто лет назад.