Сказки скандинавских писателей

Наконец воротился король, живой и здоровый, но было уже поздно, ей ничего не помогало. Каждая кровинка в её теле так пропиталась страхом, что никакая радость не могла его больше развеять. Пока королева неусыпно ждала, она столько ночей провела на ногах, не смыкая глаз, что совсем разучилась спать. И вот теперь лежала с широко открытыми глазами и не могла ни заплакать, ни засмеяться.

Король велел созвать самых лучших докторов со всей страны, и они объявили, что королева останется жить, если она сможет заснуть, но все средства оказались бессильны, и королева не засыпала. В безнадежном отчаянии король молча сидел у её изголовья, а на площади перед дворцом было тесно от народу, и все глядели вверх на её окна. Люди стояли тихо, боясь пошелохнуться, и переговаривались между собой только шепотом. Все ждали, когда объявят одно из двух — либо: «Королева уснула», либо: «Королева умерла!» Все фрейлины и даже доктора были выставлены за дверь, потому что от малейшего вздоха королева испуганно вздрагивала. Король сидел безмолвно и только плакал, но даже это терзало королеву. Его тихие слезы стучали ей в уши, как град по стеклу, и стоило ему чуть шелохнуться, как она вздрагивала, потому что ей чудился топот надвигающегося войска.

Король молча гадал, о чем она думала. Может быть, она и думать больше не может?

Но внезапно она открыла глаза и, устремив взор куда-то вдаль, тихо-тихо прошептала:

— Видишь! Она идет! Она бежит бегом! Она летит!.. Сейчас она будет здесь.

«Это смерть! Она завидела смерть!» — подумал король, и сердце его замерло от горя.

Но в этот миг отворилась дверь, ведущая на галерею, и на пороге показалась простая девушка. Король не посмел выговорить ни слова, он не решился даже подать вошедшей знак, чтобы она не тревожила королеву. На пороге стояла рослая, широкоплечая черноглазая девушка со строгим взором, длинные черные волосы ниспадали ей на спину. Босыми ногами вступила она в королевскую опочивальню и направилась к постели, на которой лежала королева, но едва она переступила через порог, как Элисабет протянула к ней руки.

— Анна! — молвила она тихим голосом и со счастливым лицом поглядела на склонившуюся к ней девушку. — Ты пришла!

Анна же присела на край кровати и положила головку сестры к себе на колени. Она не говорила ни слова и только тихонько поглаживала её по волосам. И тут слабый румянец проступил на щеках молодой королевы. Она опустила длинные ресницы и откинулась на подушку. Она уснула. Много часов король просидел, не смея пошевелиться, и не сводил глаз с обеих женщин, наконец он тихонько встал и вышел из комнаты на балкон. Внизу перед дворцом стояли люди и, запрокинув головы, глядели на верхние окна. Все увидели заплаканное лицо короля и подумали, что прекрасная юная королева все-таки умерла.

Но вдруг… Что это? Король улыбается! Тихонько и осторожно он приложил палец к губам, а другой рукой показал на дверь у себя за спиной.

И тут все поняли, что случилось! Королева не умрет! Королева будет жить! Королева спит!

АННА ВАЛЕНБЕРГ КОЖАНЫЙ МЕШОК

На камне в глухом бору сидел Никлас, а рядом с ним стояла корзина, полная древесной коры. Он собрал её, чтобы жене было что добавить к скудному запасу спорой ржаной муки [155], которую он получал в плату за поденную работу в господской усадьбе. А то разве хватило бы этой муки на все голодные рты в его лачуге! Однако же Никлас так устал и был в таком отчаянии, что не мог дальше идти, прежде чем немного не передохнет. И вот он сидел и думал о том, когда же придет конец великой нужде, что обрушилась и на него самого, и на его соседей, и на большую часть страны. Засуха-то погубила почти все посевы и всю траву. А там, где свирепствовала засуха, следом прокрадывались голод и нужда. Толпы людей и целые стада скотины умерли или пали с голоду, да и кто знает, скольким суждено пережить эту голодную зиму.

Вдруг он услыхал стук лопаты, которая, роя землю, наталкивалась на мелкие камешки. Сквозь кусты, под которыми он сидел, Никлас увидел старого тролля, вскапывавшего землю.

Тролль гнул спину и пыхтел, но работа у него спорилась, и вскоре он, взвалив лопату на плечо, подошел к высокой сосне, выкопал большой кожаный мешок и открыл его. В тот же миг совсем рядом с троллем на краю ямы приподнялся большой камень, и из земли высунула голову старая троллиха.

— Послушай-ка, муженек, — сказала она. — Ты ведь не забудешь, что тебе надо посеять шесть зернышек пшеницы вместо четырех. Мне ведь нужно побольше муки для праздничного пира.

— Хорошо, что ты напомнила мне об этом, — ответил, почесав голову, старик, — но я и сам бы не запамятовал.

Старая троллиха исчезла, закрыв лаз вместо творила камнем. А Никлас подивился: какой же добрый урожай можно получить из шести зернышек пшеницы?

Однако же старый тролль отсчитал шесть пшеничных зернышек из кожаного мешка, завязал его и снова спрятал. Затем он отправился в поле, посадил по одному зернышку в каждом его углу, а два — посередине. Потом тролль уселся в траву и, как видно, стал чего-то ожидать.