Сказки Старого Доктора

Они подметили, стоит появиться лысому доктору в палате, как спустя некоторое время кто-то из соседей умирает. Поступает, скажем, в клинику бабка с далеко зашедшим циррозом печени. День-другой она донимает соседок бредом, потом вроде бы выздоравливает (в медицине есть такой казус: период ложного благополучия). Вдруг, появляется этот лысый, который и в отделении-то не числится. На следующее утро бабку увозят в морг. Сложив дважды два, больные поняли, кто причина их бед и повышенной смертности в больнице. И решили бороться с этой причиной народными средствами: Подкараулили Давыдовского в пустом коридоре, где между ними и доктором состоялся следующий разговор (за точность цитирования не ручаюсь):

Давыдовский:

– Позвольте…?

Больные:

– Не позволим!

Давыдовский:

– Пустите!

Больные:

– Не пустим.

Мертвецы – самые спокойные пациенты, которых только можно придумать. Не скандалят, не жалуются и в драку не лезут. Работа с ними не способствует развитию бойцовских навыков. Да и сам Давыдовский уж давно позабыл, как его лупили в последний раз в ярославской гимназии и постоять за себя не смог. Патологоанатому всыпали столько, что тот дорогу забыл в палаты «обитаемых» отделений. А в Строительных Нормах и Правилах примерно в то же время появилась строка, не допускающая двоякого толкования: «Морги и патологоанатомические бюро устраиваются в отдельных зданиях, удаленных от лечебных корпусов». Чтоб у маньяков-патологоанатомов даже мысли не было, шататься по отделениям, присматриваясь к будущему материалу для вскрытий.

Атомная медсанчасть

25 апреля 1986 года была запланирована остановка 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС для очередного планово-предупредительного ремонта. В ходе остановки решено было провести испытание так называемого режима «выбега ротора турбогенератора», предложенного генеральным проектировщиком в качестве дополнительной системы аварийного электроснабжения. В 1:23:04 начался эксперимент. Из-за снижения оборотов насосов, подключённых к «выбегающему» генератору, и положительного парового коэффициента реактивности мощность реактора начала расти. В 1:23:39 нажата кнопка аварийно защиты на пульте оператора. В следующие несколько секунд зарегистрированы различные сигналы, свидетельствующие о быстром росте мощности, затем регистрирующие системы вышли из строя. Произошло несколько мощных ударов, и к 1:23:47—1:23:50 реактор был полностью разрушен.

В медсанчасти № 126 в Припяти по «Скорой помощи» дежурили диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Первый вызов с АЭС поступил почти сразу после взрыва. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. В 1 ч 35 мин с обычного вызова в диспетчерскую вернулся врач Белоконь. Сколько-нибудь внятной информации о произошедшем не было. В 1 ч 42 мин. позвонил Скачек сообщил, что есть обожженные люди и требуется врач.

Белоконь вместе с водителем А. А. Гумаровым срочно направились к станции, не имея никаких средств защиты, даже одноразовых респираторов «лепесток». За машиной врача выехали еще две «скорых», но без медработников.

Предполагалось, что пострадавших в радиационной аварии, принимать и обрабатывать (прежде всего – мыть и переодевать в незаражённую одежду) непосредственно в санпропускнике атомной станции и только после этого везти в стационар. Таким образом можно было исключить или уменьшить поступление радионуклидов в медсанчасть. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта в административно-бытовом корпусе №2, была закрыта (по версии Григория Медведева – заколочена). Помощь пострадавшим оказывалась прямо в машине «Скорой помощи». Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Некоторые выглядели будто пьяные.

В основном, вводили седативные препараты. На месте не оказалось препаратов йода (необходимы для профилактики поражения щитовидной железы радиоактивным изотопом йода – прим. second_doctor) – их подвезли позже из медсанчасти в Припяти.

Врач Белоконь вернётся в Припять только под утро и будет немедленно госпитализирован вслед за теми атомщиками, которых он отправлял со станции. Диагноз: «Лучевая болезнь».

Не дождавшись врача, фельдшер Скачек повёз первую партию пострадавших в медсанчасть № 126 г. Припять. Через 40 минут после взрыва в медсанчасть поступили первые 7 пострадавших, в 4 часа 30 минут – 36, а к 10 часам утра – 98 человек. «Чернобыльцев» принимали Г. Н. Шиховцов, А. П. Ильясов и Л. М. Чухнов. Прибыла заведующая терапевтическим отделением Н. Ф. Мальцева. В работу по обработке больных включились хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. За подмогой по квартирам медиков отправили санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам.