Сказки старого дома 3

Старший заметил мои телодвижения и интерес к происходящему за окном. Обернулся, вскочил на ноги и что-то выкрикнул. Стриженый тоже вскочил и оба уставились вниз.

— Когда девочки войдут, то постарайтесь не делать резких движений, а то вам плохо придётся, — сказал я им в спину.

— Пусть сначала войдут, — с угрозой произнёс стриженый и, выудив откуда-то из недр пиджака пистолет с глушителем, шагнул к двери.

Молнией, промелькнув мимо окна, Антогора оказывается у двери. Стриженый не успел поднять руку даже до половины. Двойное стекло двери звучно треснуло двойной дыркой. Стриженый дёрнул головой, и рухнул на пол. С красным пятном посреди лба. Старший замер под дулом пистолета Антогоры, видным через стекло. Она оценила присутствие опасности, и пистолет исчез в кармане пиджачка. Амазонка вошла и старший с ошарашенным видом попятился перед ней. Девушка бросила взгляд в мою сторону и опять обернулась к старшему с выражением укоризны на лице. Короткий удар кулаком куда-то между лбом и носом представителя европейского преступного мира. Он на полу, а в дверях нарисовалась Охота.

Антогора закатала штанину, достала свой подколенный нож и теперь разрезает мои путы.

— Что за верёвки такие! Какие-то клейкие, — бормочет она, отдирая скотч.

Помогает мне подняться со стула и начинает, что-то успокоительно приговаривая, ощупывать мои руки и ноги. Убедившись, что всё цело выпрямляется, и я обнимаю её за шею.

— Ой, девочки, как я вас всех люблю!

— Всё хорошо, всё хорошо, Сергей, — успокаивающе шепчет мне на ухо амазонка.

— Моя доля где? — ревниво спрашивает Охота, и получает законно заработанный поцелуй.

— А Ферида, где застряла?

— Загоняет тех, кто остался на ногах в кладовку.

— Давайте всё, что в карманах этих двоих на стол.

Так, паспорта есть, но нам не нужны. Даже не прикасаюсь к ним. Немецкие водительские права возьму на память ради имён и фото. Фридрих Штольц и Михаэль Захаров. Бумажники, ручки, носовые платки, большой складной нож с фиксатором лезвия. Носовым платком протираю от отпечатков стул, на котором сидел. Девочки с удивлением наблюдают за моими манипуляциями, но молчат. Штольц всё ещё в беспамятстве. Беру со стола бутылку минералки и выливаю ему на голову. Смотри-ка ты, открыл глаза и обалдело уставился на нас. Протираю и отбрасываю бутылку.

— Встань, — говорю ему.

Никакой реакции.

— Ауфштеен! — рявкнула Антогора.

Шатаясь, поднялся. И тут я, что есть силы, врезал ему по зубам. Аж самому больно стало. Бедный Фридрих опять рухнул на пол.

— Легче стало?

— Ещё бы!

— Охота, закончи! — последовала команда Антогоры.

Охота наклонилась над лежащим, и опять прозвучал тот омерзительный треск шейных позвонков, который я уже как-то раз слышал в Париже на улице Волне. Я непроизвольно поёжился, и мы вышли из конторы.

Ферида как раз подпирала какой-то трубой дверь под лестницей. Бросилась мне на шею, и получила свою долю заслуженной благодарности.

— Девочки, вы выезжайте, а я закрою ворота и выйду через дверь.

На улице я сел сзади — рядом с Антогорой и Охотой. И только сейчас понял, что машина всё время простояла в гараже с включённым мотором. В замке зажигания ключа нет. Краденая что ли? Но не девочками же.

— Как и куда поедем?

— Мне не разрешили ездить по городу. Нам нужно на ту сторону. Там ждут.

Движение оживлённое, но Ферида улучает момент, и мы перескакиваем Суздальский проспект. Сворачиваем на местный подъезд, а затем во двор и останавливаемся. Ферида переползает на пассажирское сидение, а её место занимает распахнувший дверь Пашка.

— Ну, как, порядок? — оборачивается он ко мне.

— Вроде бы.

— Вот и хорошо. Но вот я поражён донельзя. Подглядывал внутрь через боковое окно. Мы бы с ребятами так никогда бы не смогли. Понятно, почему Александр отказался от нашей команды и правильно сделал. Нам так ювелирно не сработать. Ладно, поехали домой. Отец и Александр вон в той машине — впереди.

— А эту вы у кого-то спёрли?

— Ага, в соседнем от нас дворе на Захарьевской. Не беспокойся. Мы знаем, чья это машина. Хозяева в Италии отдыхают. Так что у них алиби непрошибаемое, если вдруг милиция беспокоить начнёт.

У Анны Петровны сегодня вечером многолюдно. Едва все за столом поместились. Девочки объедаются мороженным, запивая его шампанским, и млеют от восторгов и похвал. Мы за компанию тоже поднимаем бокалы. Потом на столе появился чайник и пирожные. Пашка глазеет на Фериду. Нет, на Охоту. А, может, на Антогору? Трудный выбор. Григорий Павлович сидит как на гвоздях. Всё пытается выведать, откуда Александр вызвал на подмогу это чудо. Тот отбивается, как может.

— Григорий Павлович, — выручает Александра Анна Петровна, — перестаньте терзать человека своими видениями. Вам только показалось, что вы зрели каких-то девушек.

Пашкин отец понял намёк и отцепился от Александра.

— Кошмарная история, — посетовала Анна Петровна. — Может быть, хоть сейчас она прервётся. Сергей, как тебе повезло, что в тот момент, когда тебя запихивали в машину, Ахмед выглянул со двора.