Сказки старого дома 3

— Я как увидел эту картину, то чуть сердце в пятки не ушло, — признался наш дворник. — Побежал к Александру. Тот звонить к Григорию. Понял ситуацию и говорит: "Нас спасёт только чудо несказáнное". Куда-то исчез и вернулся вот с этими красавицами. Оказалось, что не только они сами чудо, но могут и творить чудеса.

Амазонки начали позёвывать и Анна Петровна объявила конец вечеринки.

— Девочкам рано вставать. Вы уж извините, за полночь перевалило.

Пашка с отцом засобирались и ушли.

— Антогора, разбирайте места. В гостиной два больших дивана и у меня в спальне большая кушетка. Идите за мной. Я вам дам подушки, бельё и одеяла.

Минут через десять в гостиной и спальне затихло, и Анна Петровна вернулась к нам в столовую.

— Сергей прав. Это самое настоящее чудо несказáнное. Жаль, что это не мои дочери. Саша, я утром их сама домой провожу. Капитан, а как ваше впечатление?

— Э-э…

— Ему нельзя никем впечатляться. Капитан скоро женится, — выдал я его тайну. — Его невеста никак по внешности не хуже — отвечаю за свои слова. Так что не пытайте Капитана. Он сейчас не объективен в вопросах женской красоты.

— Вот как? Капитан, поздравляем, поздравляем от души. Но мы хотели обсудить ещё и вопрос с бумагами Швейцера. Удобный случай, хотя и поздновато. Кто-нибудь ещё чаю хочет или перекусить?

Перекусить захотели все. Одними пирожными сыт не будешь. Заодно и поговорили.

— Ситуацию, думаю, вы все сами понимаете. Всё упирается в то, есть или нет завещание Макса. Если нет, то наследником автоматически становится его сестра Гертруда. А если есть завещание, то мы не знаем в пользу кого. Я и с Гертрудой-то незнакома. Трудно будет вести переговоры с незнакомыми людьми относительно вещи, которую объяснить нельзя.

— Не думаю, что бумаги Швейцера могут быть упомянуты в завещании, как оговорённое особо имущество, — заметил Капитан.

— И что?

— Никто о них не знает и никто не хватится исчезновения, как любого мелкого, личного имущества.

— Выкрасть что ли? Да, вы с ума сошли, Капитан! — воскликнула Анна Петровна.

— Зачем выкрасть? Выпросить или выкупить. Есть или нет завещание, а за телом и вещами приедет сестра Макса, как единственная близкая родственница, а не какие-то другие наследники по завещанию. Надо её заманить к нам. Повод для этого у вас, Анна Петровна есть. Вы тоже родственное Генриху Швейцеру лицо. Живёте в его Доме. Да и Макс приезжал поговорить о его покупке. Пригласите Гертруду взглянуть на дом предка, поболтать. Тут мы её и попробуем обработать.

— А ведь точно! Так проще всего будет. Утром позвоню в Берлин и попрошу, чтобы меня связали с Гертрудой.

— Вот и хорошо. Теперь нам можно и спать идти.

Когда уходили, я задержался и заглянул в гостиную. Спит чудо несказáнное. Ферида, как обычно посапывает во сне. Что-то с носоглоткой? Может быть, как-то показать её хорошему ларингологу или Анну Петровну об этом попросить?

— Анна, — тихо прикрыв дверь, обратился я к хозяйке, — меня беспокоит Ферида. Во сне у неё дыхание не нормальное. Показать бы её лору. У тебя нет на примете хорошего специалиста?

— У меня нет, а вот у нас в издательстве есть одна дама, которую хлебом не корми, а дай полечиться. У неё все крупные светила медицины в городе на учёте. Позвоню ей утром. Тогда я Антогору и Охоту отведу, а Фериду оставлю здесь.

На том и разошлись.

*

Что за безобразие! Это бесовское изобретение — телефон покоя не даёт. Спал бы себе и спал. Ого, двенадцатый час! Надо же.

— Сергей, Антогору и Охоту я отвела. Всем объяснила, что Фериду нужно показать лекарю. Она осталась, но наотрез отказывается идти к лекарю без тебя. Я уже и даме в редакцию позвонила, и с лором-профессором договорилась на час дня. Давай, шевелись!

— А ехать далеко?

— На Большой Сампсониевский проспект.

— Тогда я буду через полчаса.

Помылся, побрился и пару приличных бутербродиков с колбаской залил чайком.

Ферида смотрит на меня с виноватым видом.

— Я про лекарей слышала, но никогда не видела. Они полезные?

— Очень.

— Почему вы с Анной думаете, что я больная?

— У тебя носик плохо дышит. Бежать долго, наверное трудно?

— Немного.

— Вот и поправим твой нос, чтобы был здоров как у всех.

— Ты со мной будешь?

— Конечно, куда я от тебя денусь. Анна, ты готова?

— Идём, идём.

Частная клиника. Белизна и голубизна кафеля. Тишина и малолюдье. Кабинет профессора. Ещё тише и стерильнее. Чуть ли не хирургическое, а, может быть, и хирургическое кресло, какие-то неведомые приборы, бестеневая лампа. Правда, непонятно для чего бестеневая лампа лору. С её помощью ни в рот, ни в нос не заглянешь. Для внушительности антуража? Спросить что ли? Не буду. Обидится профессор. Ферида тиха, как мышка. Вцепилась мне в руку и не отпускает. Только шепчет мне:

— Какой страшный у вас лекарь.

И в самом деле, профессор в огромных очках и с маской на лице выглядит каким-то пришельцем. Услышал шёпот Фериды и расхохотался:

— Лекарь, говоришь? Ну, лекарь, так лекарь. Забирайся в кресло, как тебя, Ферида, да?

Анна отвела лекаря-профессора в сторонку и что-то тихо растолковывает.

— Да? Что поделаешь, бывает и такое. Пусть оденет халат и маску.