Сказки Старого Лета

— Ох, и устроил бы я этому и-и-извергу Даждь-как-его-там! — Лютик погрозил крошечным кулачком куда-то вверх, — ненави-ижу!

— Я бы тоже с удовольствием с ним поквитался за все его подлости, — вздохнул Ярило, — но сейчас не время… Еще пока не время…

— Ярило, а долго нам еще плыть? — спросил Демка.

— А ты погляди вперед… — и Ярило указал на север: там уже отчетливо виднелось то место, где к реке подступал величественный еловый лес, — видишь? Это и есть Ельник. К вечеру уже вплывем в него…

— Значит, скоро уже… — прошептал Демка.

— Да, скоро, — повторил Ярило, — и потому хочу я тебе, Демьян, кое-что подарить…

С этими словами он вынул из кармана гладкий серебристый, похожий на слюду, камень на тонкой черной нити.

— Что это? — в недоумении спросил Демка.

— Это оберег, — отвечал Ярило, — ты, Демьян, единственный из нас, кто способен увидеть цветок папоротника. Может, еще Дуняшка, но вряд ли — слишком долго она среди существ живет. Ну да Дунаю охраняет Водяной, а вот тебя, видно, мне охранять придется…

— Это еще зачем? Я… — начал было Демка, но Ярило мягко прервал его:

— Не спорь, Демьян! С помощью этого оберега ты можешь меня позвать, когда я тебе понадоблюсь. Для этого тебе надо только поймать этим камнем луч солнечный и пустить им зайчика в небо… И я явлюсь тотчас же на твой зов.

— Но я … — попытался возразить Демка, но тут в разговор вмешалась Дуная:

— Не слушай его, — она взяла из Ярилиных рук нить с оберегом и сама надела его Демке на шею.

Демка сдался.

— Спасибо, — улыбнулся он.

— Теперь мне немного спокойнее, — Ярило вздохнул, — я, честно говоря, боюсь за Стрибога… Как бы он не натворил каких бед от отчаянья.

— Стрибогу сейчас, наверно, очень плохо, — пропищал Лютик, — может, посидеть с ним, повеселить?

— Нет, дружочек, — грустно улыбнулся Ярило, — ему сейчас лучше одному… Мы же просто будем рядом, а коли позовет — откликнемся.

Демка поглядел на дверь «хибарки», за которой у постели Майи неотлучно сидел Стрибог…

…В теплой темноте «хибарке» мерцала одинокая свеча. Блики неяркого света мягко озаряли бледное лицо спящей Майи. Рядом с ней на краешке перины сидел Стрибог и гладил ее по мягким, темным волосам.

— Что ты сейчас видишь? — тихонечко шептал он, — по каким одной тебе известным тропкам идешь? Что видишь ты во сне, родная?..

Ответом ему было легкое, ровное дыхание. Стрибог тихонько коснулся кончиками пальцев Майиной щеки — прохладной и гладкой, поцеловал ее закрытые глаза…

— Маленькая моя, — шептал он, — ты ведь там сейчас совсем одна… Наверно, ты меня даже не услышишь… Не почувствуешь, как я сжимаю твою ладошку… Не узнаешь, что я здесь, совсем рядом с тобой.

По щеке Стрибога тихонько скользнула прозрачная, блеснувшая в блике света капля, но он поспешно стер ее тыльной стороной ладони.

— Я с тобой, родная, — проговорил он и крепче сжал в руках прохладную ладошку Майи, — мы достанем клад, отдадим его Сварогу… Ты вернешься… И пусть будет как прежде, неважно… Только бы ты была здесь, была моею…

… Наступила темная, звездная ночь. Путники, измученные долгим, хмурым днем, давно спали. Уснул даже Стрибог, сидя возле Майи. Не спалось только Демке и Лютику. Мальчик с мышонком на плече стоял возле борта и глядел на переливающиеся холодным светом далекие звезды.

— Как тихо, — прошептал он, — даже кажется, что я ее слышу…

— Кого? — настороженно пискнул Лютик.

— Тишину, — Демка глядел на черные силуэты громадин-деревьев и на темное, бесконечное небо над ними, — тишину…

— Тишину нельзя услышать, — Лютик потер лапкой мордочку, — я ее никогда не слышал…

— Может, просто не слушал? — задумчиво проговорил Демка.

— Может, — согласился Лютик и навострил ушки.

Кувшинка вдруг еле заметно вильнула. Вправо-влево, и курс вновь выровнялся…

— Что это? — тихонько пропищал Лютик.

— Похоже, руль плохо закреплен, — Демка осторожно направился на заднюю палубу, — надо бы проверить…

Он подошел к борту задней палубы и поглядел на большой хвостовой руль. Тот был закреплен намертво.

— Наверно, попали в стремнину, — Демка пожал плечами, — а может к нему что прицепилось?

С этими словами он подошел к самому борту и, слегка перегнувшись через него, принялся вглядываться в черную воду.

И тут Ведьмовка явила свое коварство. Течение вдруг стало неровное, словно река толкала корабль. Кувшинка, подхваченная течением, сильно дернулась. Демка пошатнулся и, почувствовав, что теряет равновесие, ухватился за борт. Но руки его скользнули по мокрой гладкой поверхности, и в следующий миг он очутился в воде!

Плавать Демка умел хорошо — любил реку с младенчества, и поэтому уже через мгновенье, отфыркиваясь, вынырнул из черной, как смоль, воды. Не успев еще опомниться, он услышал слева пронзительный крик:

— Спаси-и-и-ите!

Лютик! Демка, стараясь удерживаться на поверхности, протянул наугад руку и еле успел ухватить тонущего мышонка за тонкий, крошечный хвостик. Одним движеньем мальчик выдернул Лютика из водного плена и закинул его себе на макушку.

— Держись! — крикнул он.

Мышонок, отфыркиваясь, крепко ухватился за Демкины волосы. А Демка что есть силы закричал:

— Помогите! Помогите!