Сказки старого зоопарка (СИ)

Приметив что огромный галапагоссец стал унылым и сонным, служитель конечно же доложил куда следует. Ветеринар Коркия повздыхал, посоветовался (он не слишком хорошо разбирался в рептилиях) и начал принимать меры. Для начала Кешу перевели в просторный новый вольер — не сработало. Сменили корм, подбавили фруктов и экзотических растений из зоопарковой теплицы — не помогло. Начали было подыскивать черепаху невесту, но к тому времени панцирь Кеши стал размером с тележное колесо. Подходящих по размеру галапагоссок в мировых зоопарках насчитывалось немного и ни один не хотел рисковать ценной рептилией. Поразмыслив немного, Коркия предложил на лето переселить Кешу на Птичий пруд. Вода там чистая, гуси и утки не навредят большой черепахе, через сетку она не перелезет. Решили попробовать.

На садовой тележке Кешу ранним утром перевезли на новое место, переполошив стаи, и аккуратно выпустили на травку. Черепах пришел в полный восторг — солнце, воздух, новые впечатления. Птицы сперва разлетались от нового соседа в разные стороны, но понемногу привыкли. То один то другой фламинго даже катались на Кешином панцире, к вящей радости посетителей. Ползать на просторе оказалось приятно, ощипывать нижние ветки плакучих ив и кусты сирени — приятно вдвойне, а плаванье в темной воде конечно же отличалось от унизительной возни в тесной купальне. Черепах освоился на пруду, приспособился к шуму и гомону пернатых, к реву, вою и визгу зверей из клеток. Научился различать — вот ворчит лев, вот смеются гиены, вот возмущается современной литературой шимпанзе Улугбек. Вот трубит слон… низкий и грозный голос показался черепаху знакомым. Он отправил на разведку любопытного огаря и узнал, что совсем недавно в зоопарк привезли белого слона прямо из Африки. Могучий гигант плохо привыкал к клетке, тряс решетку, кидался в служителей едой и камнями, не внимал увещеваниям и никого не слушался.

Поразмыслив немного, черепах замыслил побег. Он хотел убедиться — или удостовериться, что ошибся. Подкопать сетку несложно, выдавить ее — и того проще. Дождавшись ближайшего новолуния Кеша выждал, когда сторожа отправятся на покой, навалился спиной на ограду — и оказался на воле. Отыскать слоновник оказалось довольно просто — гигант не утихал и ночью. Трубный клич пугал людей и зверей — но не Кешу. Когда диск накренился, три слона тоже звали на помощь. Недолго думая, черепах скатился в ров, окружающий слоновник и с громким плеском плюхнулся в воду.

Белый слон замолчал. Потом встал на колени, наклонился над мутной водой, ухватил черепаха за куцый хвостик и вытащил на сушу. Кеша встряхнулся и тихо свистнул. Белый слон почтительно опустил голову, затем поднял хобот и затрубил так громко, что разбудил сторожей. Когда похмельный и сердитый Палыч явился к слоновнику, он ничего не заметил — разглядеть черепаху в стоге сена безлунной ночью смог бы разве что синекожий бог. Зато утро в зоопарке оказалось веселым — гусята, утята, огарята и прочие некрупные жители Птичьего пруда ускользнули через пролом и разбежались по всем кустам и газонам. Пришлось поднимать юннатов и всех служителей, чтобы быстро переловить шуструю мелюзгу и водворить в гнезда.

Побег Кеши обнаружили лишь к середине дня. Спасать заблудшего черепаха собралась целая бригада во главе с Палычем. Люди вооружились брандспойтами и баграми, намереваясь отжать слона, зацепить черепаха за панцирь и вытащить наружу. Однако звери категорически возразили. Белый слон шумел, гневался, разорвал два брандспойта и сжевал любимую кепку сторожа. Черепах прятался между могучих, похожих на стволы баобаба, передних ног друга, щелкал клювом, плевался и показывал длинный язык служителям. Бездарно потратив день, люди отступились. Директор услышав об инциденте, махнул рукой — он давно перестал разлучать четвероногих приятелей. Вон в Сибири, товарищи, тигр с козлом подружился — и ничего, живут.

Черепах и белый слон остались в одном вольере. Летом они разгуливали в просторном слоновнике, вместе плескались в купальне, делили на двоих вкусный обед, и даже играли — слон катал черепаха хоботом по траве или в шутку делал вид, что вот-вот наступит на панцирь. Черепах довольно посвистывал и пихал хулигана клювастой чешуйчатой головой. В зимнем помещении Кеша зарывался в сено по самый хвостик и дремал неделями, дожидаясь тепла и солнца. Белый слон не тревожил его. Он спал стоя и во сне ощущал себя неподвижно стоящим под тяжким грузом земного диска. Братья-слоны осторожно переступали с ноги на ногу, тяжело дышали, покачивали гибкими хоботами. Черепаший панцирь оставался недвижен. Где-то внизу грозно шипела кобра, тусклые звезды молча сетовали о неудачной судьбе, сладко играла флейта… Шутки ради белый слон топал ногами — туп-туп. И друг тихонько щелкал клювом в ответ. Им нравилось молчать вместе.

Старые раны