Сказки Старой Англии

— Бежим! Надо узнать, как двойняшек назвали, — сказала Юна, и они с криком припустили за велосипедом. Медсестра наконец сбавила скорость и сообщила им имена.

Вернувшись, дети обнаружили, что Мидденборо выбрался из своего стойла, и они добрых десять минут носились за ним при свете звёзд, пока не загнали пони на место.

НОЖ И БЕЛЫЕ СКАЛЫ

Дети на целый месяц отправились к морю и поселились там в деревне, стоявшей на голых, открытых ветрам Меловых Скалах[80], в добрых тридцати милях от дома. Они подружились со старым пастухом по имени мистер Дадни, пастух знал ещё их отца, когда тот был маленьким. Он говорил не так, как говорят люди в их родном Сассексе, по-другому называл разные крестьянские принадлежности, но зато понимал детей и позволял им повсюду ходить с ним. Он жил примерно в полумиле от деревни в крошечном домике, где его жена варила чабрецовый мёд и нянчила у камина больных ягнят, а у порога лежала овчарка Старый Джим (Молодой Джим, сын Старого Джима, помогал мистеру Дадни пасти овец). Дети приносили ему говяжьих костей — бараньи кости овчарке ни в коем случае давать нельзя, — и когда дети приходили в гости, а мистер Дадни пас овец неподалёку в холмах, его жена просила Старого Джима проводить детей к хозяину, что тот и делал.

И вот однажды августовским днём, когда улица, политая из привезённой на тележке цистерны, пахнет совсем по-городскому, дети, как всегда, отправились искать своего пастуха, и, как всегда, Старый Джим выполз из-за порога и взял их под свою опеку. Солнце стояло очень жаркое, сухая трава скользила под ногами, а расстояния казались огромными.

— Совсем как на море, — сказала Юна, когда Старый Джим заковылял в тень ветхого сарая, одиноко стоявшего на голом склоне. — Видишь что-то вдали, идёшь туда и ничего кругом не замечаешь.

Дан сбросил ботинки.

— Когда приедем домой, я целый день просижу в лесу, — заявил он.

«Вуф-ф» — проворчал Старый Джим, поворачивая обратно. Он хотел сказать, что ему давно уже пора отдать заработанную им кость.

— Ещё рано, — ответил Дан. — Где мистер Дадни? Где хозяин?

Джим удивлённо посмотрел на детей, всем своим видом показывая, что не знать этого могут только сумасшедшие, и попросил кость снова.

— Не давай ему! — крикнула Юна. — Пусть сначала отведёт нас.

— Ищи, друг, ищи, — попросил Дан, потому что местность вокруг казалась пустой, словно ладошка.

Старый Джим вздохнул и потрусил вперёд. Вскоре вдали, на фоне серого неба, они заметили маленькое пятнышко — шляпу мистера Дадни.

— Хорошо! Молодец! — сказал Дан. Старый Джим повернулся, осторожно взял кость стёртыми зубами и побежал обратно в тень старого сарая — совсем как волк. Дети пошли дальше. Над ними, зависнув, отчаянно кричали две пустельги. Чайка, лениво размахивая крыльями, медленно летела вдоль гребня белых скал. От жары линия холмов и маячившая впереди голова мистера Дадни стали расплываться в глазах у детей.

Вскоре Дан и Юна оказались перед подковообразной ложбиной глубиной в сто футов; склоны её, как сетью, были покрыты овечьими тропами. На краю склона, зажав между колен посох, сидел мистер Дадни и вязал. Дети рассказали ему, что вытворял сегодня Старый Джим.

— А-а, он думал, что вы увидите мою голову одновременно с ним. Кто лучше знает землю, тот видит дальше. Вам, кажется, очень жарко?

— О да! — сказала Юна, плюхаясь на землю. — И ещё мы устали.

— Садитесь рядышком. Скоро начнут расти тени, прилетит ветер, всколыхнёт жару и убаюкает вас.

— Мы вовсе не хотим спать, — возмущённо возразила Юна, тем не менее ловко устраиваясь в первой же полоске появившейся тени.

— Конечно, не хотите. Вы пришли поговорить со мной, как, бывало, ваш отец. Только ему совсем не требовалась собака, чтобы прийти в ложбину Нортона.

— Ну так он же был родом отсюда, — сказал Дан, растягиваясь на земле.

— Да, отсюда. И я не могу понять, зачем он отправился жить в леса, среди этих противных деревьев, когда мог остаться здесь. В деревьях проку нет. Они притягивают молнию, и когда овцы спрячутся под ними, то можно потерять их с десяток за одну грозу. Так-то. Ваш отец знал это.

— Деревья совсем и не противные. — Юна приподнялась на локте. — А дрова? Топить углём я не люблю.

— Что? Поднимись-ка чуть-чуть повыше, тебе будет удобней лежать, — попросил мистер Дадни, хитро улыбаясь. — А теперь пригнись пониже и понюхай, чем пахнет земля. Она пахнет чабрецом. Это от него наша баранина такая вкусная, и кроме того, как говорила моя мама, чабрец может излечить все что угодно, кроме сломанной шеи или разбитого сердца, я точно не помню чего именно.

Дети старательно принюхивались и почему-то забыли поднять головы с мягких зелёных подушек.

— У вас там ничего похожего нет, — сказал мистер Дадни. — Разве может сравниться с чабрецом ваша вонючка-жеруха?

— Зато у нас есть много ручьёв, где можно плескаться, когда жарко, — возразила Юна, разглядывая жёлто-фиолетовую улитку, проползавшую возле её носа.