Сказки Старой Эль

Они набрали Аре полный подол. Она едва несла скрипящую кучу, но отдать хоть одну отказалась. Подошла к краю, высыпала махом, а потом Павле головой кивнула:

– Вот теперь верёвку неси, я вниз спущусь. Помогу ему.

Плотно-плотно прижимала она пластинки к его коже, так, что края багряным озарялись. Одну за другой. Руки, плечи, живот, шея и спина. Ноги. И середина. Сдула волосы с потного лба. Обернулась – высоко у края маячили два лица.

– Зеркальца! Павле, бросай мне зеркальца.

Вот так. Одно на правую щеку, другое слева. А на лоб тебе поцелуй мой. Лети, дракон. Дрожи, земля. А мне пора. Мне пора выбираться…

Он вырвался из колодца как и в прошлый раз – золотой, огромный, шуршащий. На спине его, уцепившись за одеяло, девушка лежала. Он летел, ликуя, его время настало.

А на земле горько плакала Лара.

«Сестра, сестра! Как же я домой пойду без тебя!»

«Значит, не пришла пора тебе ещё возвращаться, – рука Павле легла ей на плечо. – Вставай. Снова нам в путь собираться».

Долго ходили они по земле, по Великому лесу и по степям, по западному побережью и по северным стылым берегам, дошли до самого юга, были на водопадах, но Ару так и не встретили никогда.

21 июня 2009 г. – 15 апреля 2021 г.

Медная бусина

«Кхе-кхе-кхе-хе… Ну, Тим, покажи, что там у тебя? О, в самый раз, в самый раз… Хорошая история. Люблю её».

«Бабушка…»

Юный Тим робко протягивал ладонь, на которой лежала медная бусина, стёклышко и черный гладкий агат.

«А, целых три. Все разом. Ну да, ну да – зимние сказки для зимней ночи. Ну слушайте, детки. Такое может случиться только зимой, только в феврале – самом глубоком и зимнем, только в сказке.

Вот такое и случилось – не с тобой и не со мною. В сказке».

Зимние сказки. Сказка, рассказанная в феврале

Посвящается Александру

Жил на свете человек один. Сердцевичем его звали. Королём он был. Королевства дальнего, горнего, скального…

Горный король, затворник и нелюдим, жил себе и жил в своём замке, оттачивал мастерство, бой вёл – один на один. Закалял снежным холодом мечи, душу свою в одиночестве, в гордыне закалял – и закалил. Говорят, он беден был и, чтобы как-то прожить, душу за собой сохранить, земли не упустить, пошёл в палачи. Был он лучший мастер боя – смертного, и летали его мечи – головы не снести… Не ведал король, что люди про него сказывают. Знал только, что где-то далеко живёт на свете его Королевна. К ней он шел. Надевал король свою красную маску, меч свой в руки брал и шёл – головы людям рубить, правое ли, чёрное дело вершить – по приказу других королей. Они-то не знали, что он их кровей, не знали, не ведали – убийцей его кликали, палачом, верным псом.

И одна лишь ведьма знала, кто он, знала и тайну свою берегла. Она ему маску красную сшила, его лицо от чужих глаз укрыла. Он ей за это в верности поклялся, да ведьма ту верность не приняла.

Вот как это было.

Король и ведьма

Говорят, ведьма та молода была и красива, ветру верила, красоту свою ему завещала; сердца людские она, говорят, воровала. Ими свою власть, свою молодость питала.

Жила в лесах диких, крайних, затерянных. В те леса, сказывают, давно племя одно жить ушло – лёгкое, летучее, неземное. Колдуны и песенники. Ушли они далеко от людей. Говорят, гордые очень были и смелые. Лесными людьми их прозвали. А потом забыли про них. И они забыли, что когда-то жили среди других – и сгинули. Время их погубило.

Так вот, ведьма та из лесных была.

Косы до колен она отрастила, глаза серые – жемчугами заворожила.

Жила ведьма в лесах, горя не ведала, дверей ни от кого не запирала, звёзды ночью кликала – звёзды ночью к ней приходили. Знала она тайны горькие – болота ей нашептали, знала она тайны яркие, золотые – свет зари ей их подарил, знала она тайны грешные – соль земли ей о том плакала…

Раз в году – поздней осенью или весной – уходила ведьма в леса. Собирать краски заката шла – все до одной. Вытягивала их по нити – алые, золотые, шафранные, винные – и ловко сматывала в клубок; шла она песни ветров искать, вплетала их, словно ленты, в косы; шла она воду талую добывать или снег ночной ворожить, правду видеть. Ведьма знала, где правду людскую искать, как сердца человеческие отпирать – и ни травы, ни вода талая, ни свет ночной, ни свет утренний, ни нити закатные не могли ей в этом помочь. За сердца человеческие – платишь собственным. Ведьма знала это (люди – нет), поэтому легко было ей их сердца красть.

По весне ведьма перья птичьи собирала и имя себе выбирала, каждую весну – новое.

Как перо ляжет – так имя ей первый встречный скажет.

Так шла она по дорожке лесной, птичьи пёрышки в котомку складывала, в косы себе втыкала или по ветру сладкому – пускала. Лети, перо, к любимому – неведомому мной, скажи, перо, любимому – чтоб ждал меня зимой.

А навстречу ей – король шёл. Сердцевичем его кликали. Как увидела его ведьма – сердце ёкнуло: этот скажет, имя скажет мне.