Сказки старые, да на новый лад

Виктор Важдаев СКАЗКИ старые, да на новый лад

Иллюстрации художников

КУКРЫНИКСЫ

О сказке

Война с фашистами всю землю русскую подняла. Не только армия — народ воевать пошел.

Хлеб убирали, только о том и думали, чтобы убрать поскорее, чтобы Красная Армия сыта была, чтобы советский народ накормлен был, чтобы гитлеровцы ничем не поживились, с голоду подохли.

Воду из колодца черпали, бойцам подносили, чтобы Красная Армия жажды не знавала. Для того и колодцы землей засыпали, чтобы гитлеровцы иссохли, без воды околели, окаянные.

Уголь в шахтах рубили, железо плавили, об одном думали, чтобы жарче домны пылали, чтобы пушки громче били, чтобы снаряды дальше летели, чтобы Гитлеру и всей его фашистской нечисти скорее смерть пришла.

Потому война нынешняя не простая, а народная — Отечественная война.

Поднялся народ, не только что оружье — душу свою, мысль и речь на войну обратил. Тут и там слышны — голос звонкий, слово острое, речь справедливая. Пришел срок душе песней вылиться, мысли в пословице прозвучать, речи — сказкой высказаться.

Сила сказки в ее простоте, строгости, народности.

Сказка, как бы она ни была остра и язвительна — душой чиста, словно ребенок, которого нельзя осудить, ибо у него нет дурного умысла.

Сказка с дурным умыслом уже не сказка, а просто ложь.

Поэтому в сказке — Правда торжествует над Ложью.

Поэтому в сказке — добродетель всегда превосходствует над пороком.

Поэтому в сказке — униженные освобождаются от своих притеснителей.

Поэтому в сказке — Свет пронзает Тьму.

Поэтому в сказке — силы созидания более могучи, чем силы разрушения.

Поэтому в сказке — Жизнь побеждает Смерть.

Но ведь в этом для настоящего человека смысл жизни, и поэтому сказка — есть сама жизнь.

Вот почему сказку нельзя не любить. И народ любит сказку.

Народ вкладывает в нее всю свою нежность и радость; он вкладывает в нее свой ум и мудрость; он вкладывает в нее свой гнев и силу; он вкладывает в нее свой смех и улыбку; он вкладывает в нее свою печаль и заботу; он вкладывает в нее свою великую Мечту.

Любовь отдает народ своей сказке.

А мы любуемся ею, как прекраснейшим созданием природы, и внимаем ей, как справедливому голосу Матери.

Один Гитлер, наверное, не любит сказку, потому что правда в ней ему глаза режет. Потому что для людоеда в каждой сказке — даже маленькой — по большому котлу с кипящей смолой уготовано.

И не зря у нас в народе уже говорят, что Гитлер — «косой чорт», что у него, у Гитлера — «одной ноги нет, одной руки нет, и глаз стеклянный».

Потому что величайшей обидой было бы, чтобы такая кривая душа, да в прямом теле была.

Вот почему у него, у Гитлера — «голова с ведро», вот отчего он «косой чорт» и «скуластый идол», «черной шерстью заросший», с «черной душой», с «одним глазом», хотя бы у него их не то что два — пятьдесят в жизни было — с одним глазом «чума косошлыкая» в памяти народной сохранится.

Так начинает рождаться о Гитлере сказка, правдивая и беспощадная.

Было время — сказка стариной была, литературным памятником.

Теперь иное дело.

Дорогой для всех человек — Максим Горький, — мои первые сказки приветивший, говорил мне, что когда-то, в давние времена, сказка жданна и радостна не просто, а словно для нас газета была. Сказкой шла тогда по миру весть. Сказкой отзывался на нее народ.

Сказка тогда — боевой была.

Ну, как было не вспомнить этих слов в наши грозные, военные дни. Как было не послушать Максима Горького.

Что, если сказке — попытка не пытка — вернуть ее первозданную силу, как говорят в наши дни — актуальность.

Ведь сейчас, как в сказке:

Народ русский — с фашистской нечистью, с драконом-Гитлером бьется, Правда с Ложью спорит, Свет Тьму разит. Созидание с Разрушением тягаются.

Кто возьмет верх?

Сказка отвечает:

— Жизнь! Ибо Жизнь побеждает Смерть.

Виктор Важдаев

Репка

Посадил народ репку. Выросла репка большая-пребольшая. Не чета другим. Вот какая выросла репка!

Прибежал из Берлина Гитлер. Ухватился за советскую репку: тянет-потянет— вытянуть не может!

Что, думает, такое? В Праге тащил — вытащил, в Вене тащил — вытащил, в Париже тащил — вытащил, в Копенгагене тащил — вытащил, в Гааге тащил — вытащил, в Осло тащил — вытащил, в Варшаве тащил — вытащил, в Будапеште тащил — вытащил, в Риме, Хельсинки, Софии и Бухаресте репка сама в руки полезла, а тут — никак не вытащишь!

Кликнул Гитлер клич. Прибежали к нему на подмогу фашисты на букву «Г»: Геринг, Геббельс, Гиммлер…

Ухватились: Гиммлер за Геббельса, Геббельс за Геринга, Геринг за Гитлера, Гитлер за репку. Тянут-потянут, «хайль!»— кричат, а вытянуть не могут.

Хотели позвать Гесса, а тот в Англию удрал. Хотели позвать Гаусгофера, да он у Гиммлера за решеткой сидит. Хотели позвать Рема, да вспомнили, что сами его расстреляли.

Пришлось кликнуть Муссолини. Ухватились: Муссолини за Гиммлера, Гиммлер за Геббельса, Геббельс за Геринга, Геринг за Гитлера, Гитлер за репку, тянут-потянут — вытянуть не могут.