Сказки странствий

Вечером, гуляя по палубе, Анна наслаждалась покоем, воцарившимся в её душе. Выслушав рассказ капитана, она словно приняла те обстоятельства, что понудили его к такому отчаянному шагу. Жизнь непроста и порою ставит нас в ситуации крайне сложные, запутанные, неподвластные нам. Сердце Анны оправдывало капитана и прощало ему всё: и излишнюю привязанность к кораблю, и его ошибки, и заблуждения. Даже то, что была его пленницей, она прощала ему. И лишь одно волновало Анну: как прекратить это горестное стечение обстоятельств, как помочь Ричарду вернуться в нормальное течение жизни, стать полноправным членом общества?

Она не знала. Ни одна мысль, приходившая ей в голову, не была подходящей, ни один план не мог осуществиться.

Женщина вздыхала, кусала губы, постукивала носком туфли о дощатый пол палубы. Всё не так, всё не то…

– Леди Анна, – вдруг раздался за спиной тихий голос, – не желаете ли вы наведаться вместе со мной на камбуз?

Ричард стоял рядом, держась за поручень.

– На камбуз? – она растерялась. – А что мы там будем делать?

Он засмеялся:

– Воровать еду, конечно. Кок ушёл спать, а мой слуга-матрос не рискнёт вторгнуться в его царство, чтобы соорудить мне бутерброд с ветчиной. Придётся сделать это самому. Не хотите присоединиться?

Глаза капитана весело блестели, и Анна, хоть и не была голодна, заразилась его озорством.

– Конечно! – смело подняла голову. – Только отвечать за всё придётся вам!

– Отвечу!

Он предложил ей руку и, крепко ступая, провёл в заднюю часть кормы, где располагался камбуз. Дверь была плотно прикрыта, и на ней висел огромный замок.

– Здесь начинаются владения кока, – негромко сказал капитан, доставая связку ключей. – Если нас поймают на месте преступления, нам не поздоровится.

– Но я слышу запах ветчины! – повела носом Анна. – Теперь нас не остановить.

Ричард улыбнулся, и она увидела, как блеснули белые зубы в неярком свете корабельных огней. «Он очень красив», – невольно подумала. Смутилась и отвела глаза.

Внутри оказалось темно. Капитан затеплил свечу, огляделся. Жирные окорока висели под низким потолком и мерно раскачивались в такт движения судна.

– Так, а вот и нож.

Пока Ричард нарезал хлеб и ветчину, Анна подала тарелки. Салфеток не нашлось, но они аккуратно разложили бутерброды и прикрыли чистым полотенцем.

– Я уже голодна, – сказала она, наблюдая за тем, как гибкие пальцы Ричарда управлялись с пластинками мяса.

– Мы отнесём это в мою каюту и запьём отличным вином.

– Никогда не была воришкой. Даже не знала, что это так забавляет.

Он улыбнулся и задул свечу. В эту секунду корабль качнуло. Ей пришлось протянуть руку и уцепиться за плечо капитана, чтобы не упасть; тот поддержал Анну за локоть. Минуту или две, пока барк не обрёл равновесие, они стояли так близко, что слышали дыхание друг друга. Анна напряжённо замерла, заворожённая, и даже в тот миг, когда уже можно было освободить руку, продолжала стоять. Капитан тоже не торопился. Казалось, он ждал первого жеста с её стороны. Наконец, она вздохнула и повернулась к двери.

– Благодарю, – прошептала едва слышно.

Они вышли наружу и, не глядя друг на друга, направились к каюте Ричарда. «Ничего не случилось!» – убеждала себя Анна, но понимала, что случилось. Она не оттолкнула капитана и не отстранилась сразу потому, что в глубине её существа происходила странная перемена. Духовная близость, которую она ощутила сегодня, послужила тому, что стала естественной близость физическая. И это приводило Анну в смятение…

В каюте, под ярким светом ламп, она свободнее расправила плечи, а через минуту забыла о происшедшем. Они весело расставили тарелки, налили вина. Только капитан не забыл, и лицо его долго сохраняло то таинственно-ласковое выражение, что так нравилось Анне.

Они говорили о ветре, о зимних суровых вьюгах, о том, зачем моряку непременно нужна борода, и Анна смеялась, и чувствовала себя очень легко, и лишь одного не могла понять: почему этот едва знакомый человек кажется ей таким дорогим…

Миновал день, другой, третий. Анна много читала, гуляла, даже выходила на берег, когда корабль сделал стоянку в скрытой от посторонних глаз бухте, чтобы пополнить запасы свежей воды. К своему собственному удивлению, она не скучала, не тосковала, а мысль о побеге казалась ей чем-то недостойным, как нарушение соглашения, принятого между нею и капитаном. Теперь она не сомневалась, что он отпустит её, едва лишь выкуп будет получен: для неё налицо была честность и прямолинейность Ричарда.

И всё же происходило нечто, что незримо волновало её: это полные тепла отношения с капитаном. С чуткостью женщины Анна безошибочно угадывала, что нравится ему, хотя между ними не прозвучало ни одного нескромного слова. Но та исключительная предупредительность, которой он окружил свою пленницу, а также полное отсутствие властности с его стороны говорили о многом.