Сказки темного города. Яд

– И то, что с таким королем никогда не будет мира. Я не говорю о мире как таковом между двумя враждующими государствами. Нет. Я о мире внутри нашего с вами дома. Нашего государства. Ведь раз здесь столько ваших фэйри, это и ваш дом тоже. Девочка, рисующая картинку, мечтала о маленьком мире, где она не будет существом, на которое будут сыпаться всевозможные проклятия только за то, что у нее глаза с оранжевыми прожилками на зрачках. Она хотела жить как все. Учиться, читать с мамой книжку по вечерам, ходить в школу, она хотела жить! Здесь жить! Рядом со мной, с тобой, – зыркнула я зло на Драгана, – с вами, – перевела я взгляд на стоявшую рядом Найвару. – А вы зарубили на корню это ее стремление. Мало того, вы уничтожили ее, да не только ее, а и ее маму – прекрасную, добрую молодую женщину. Вы, фэйри, почему вы так боитесь быть великодушными? Где ваше сочувствие? Нет, не к врагам, боже упаси. Где оно по отношению в слабым? К беззащитным? К невиновным? Где оно, Драган? Я же просто просила у тебя разрешение на школу для них! А ты так подло учел даже те мои слова, в которых я упомянула, что родители может будут мстить за детей! Учел это и убрал всех их! – заорала я на него. – Чем страшны так дети? Или вы так слабы, что боитесь просто вероятности того, что они могут сделать в будущем? Да ваши же делают еще большее зло! Возьмите Ларгуса хотя бы. Он же фэйри! И что? Переметнулся на сторону вервольфов и все. Родную дочь при нем насиловали, а он даже ничего не сказал! Он не полуволк и такое сотворил! А вы мне про детей. Может быть они когда-то в призрачном будущем будут помехой. Тьфу. Не стыдно вам? Будете засыпать в своей золотой кровати, посмотрите еще раз на рисунок и задумайтесь, ради бога, над тем, что у вас в голове, – с этими словами я швырнула бумагу королю в лицо и развернувшись пошла к выходу.

– Селена, – проорал мне вслед Драган.

– Нет, пусть идет, – услышала я у себя за спиной голос короля и захлопнула дверь в зал под ошеломленный шепот присутствующих.

Быстро поднявшись по лестнице, я просто влетела в комнату и начала судорожно расшнуровывать корсет, поскольку мне просто катастрофически не хватало воздуха. Ко всему прочему меня просто-таки начало трясти от понимания того, что я натворила. Но в голове было только одно – чем бы это все мне не грозило, я не жалела ни о едином сказанном слове, поскольку у меня перед глазами стояло худенькое личико Нироль, которое я больше никогда не увижу по вине Драгана. Глубоко вдохнув я уселась на кровать и закрыв лицо ладонями заревела, даже не посмотрев на того, кто вошел спустя пару минут в дверь.

– Со мной еще никто так неуважительно никогда не разговаривал, – услышала я над собой и испуганно подняла глаза, встретившись с пронзительно-синим взглядом короля, – вы отдаете себе отчет в том, чем это может быть чревато для вас?

Быстро поправив платье, я встала с кровати. Король же достал из кармана белоснежный платок и протянув его мне сказал, поморщившись:

– Вытрите слезы. Ненавижу, когда женщины плачут.

Я с опаской взяла у него платок и вытерев лицо проговорила строго:

– Знаю, что мне придется отвечать за то, что сделала. Но даже если вернуть время назад, я бы поступила так же.

– Даже если наказание за такое смерть? – прищурил он глаза.

Я испуганно заморгала ресницами, но проговорила, едва сумев скрыть дрожь в голосе:

– Даже если и так.

– Занятно, – окинул меня взглядом фэйри. – Вы же Лярой? Или Розэншварц по отцу. Так ведь? Драган говорил.

Я выдохнула и ответила:

– Да. Так и есть. И я ни капли не стыжусь своего имени. Несмотря на то, что сделали мои родители. Всему есть причина. У них она тоже была. Не все могут…прощать.

– А вы можете? Прощать… – спросил король.

– Не знаю. Смотря что, – пожала я плечами.

– Например, Драгана простите за этих детей?

Как только я услышала это, то меня прям затрясло всю, настолько не могла принять того, что он сделал.

– Не уверена, – решила я не отвечать прямо.

– Как жить будете тогда? – испытывающе посмотрел на меня мужчина.

– Жить? – хмыкнула я. – Вы же сказали, что мне смерть светит за то, что такое вам наговорила.

– Светит. Но я думаю помиловать вас, – он облокотился на подоконник, скрестив на груди руки.

– Вы шутите? – нахмурила я брови.