Сказки темного леса

— Что ты несешь?! — похоже, упорство периферийных “пионеров” начало всерьез раздражать моего столичного собеседника. — Ни Нарготронда вашего, ни гномов на Видессе нет! А такие идиоты, как вы, будут только мешать остальным игрокам! Поезжайте лучше домой и прочитайте Гарри Тертлдава, книгу “Пропавший Легион”! И тогда увидите, что никаких гномов там нет!

— Не Тертлдава неведомого надо читать, а профессора Толкиена, — вмешался в нашу беседу Кузьмич. — Из его книг явственно следует, что раса гномов существует! Ты, наверное, слишком мало на играх был, и совсем еще ничего не знаешь!

— Да как ты смеешь! — вскинулся мой собеседник. — Моя фамилия Прудковский, меня вся Москва знает! Я на играх уже много лет, и не позволю каким-то пионерам…

— Мы не пионеры, — в третий раз поправил его я. — Мы были уже на трех играх, и везде, между прочим, гномами! Кто поверит, что будет игра по Толкиену, на которой нет гномов? Что это за ересь? Может, там и эльфов нет?

— На Видессе нет эльфов! — на повышенных тонах произнес Прудковский. — Эта игра не по Толкиену!

— Ты, видно, заболел, — испуганным голосом произнес я. — Игр не по Толкиену не бывает! Так и вилась наша беседа, безнадежная и извилистая, словно путь в лабиринте. Поворот, чуточку по прямой, еще поворот — и снова тупик. Все аргументы, все доводы, которые обрушивал на нас Прудковский, мы сводили к единому логическому завершению: гномы, Толкиен, Нарготронд. Эти три темы, словно сверкающие наконечники копий, венчали любые наши словесные построения, заточая Прудковского внутри замкнутого, порочного круга.

— Послушайте, вы! — из последних сил пытался объяснить он. — Это игра по книге Гарри Тертлдава, где рассказывается о римском легионе, попавшем в другой мир…

— Это в Средиземье, что ли? — спросил Влад. — Круто, да… Толкиен оставил множество неоконченных книг, но я не знал…

— Да причем тут Толкиен! — взвился Прудковский. — Дело происходит в империи Видесс, где правит…

— Такие подробности нас не интересуют, — осадил его Фери. — Гномам Нарготронда нет дела до императора людей, у нас совсем другой строй: общинно-племенной, с девятью выборными старейшинами…

— В Видессе не живут гномы! — неожиданно заорал Прудковский. — ИХ! ТАМ! НЕТ!

— Мы это и сами знаем! — кивнул Сокол. — В Видессе нет гномов, потому что все гномы живут в Нарготронде. Интересно, правда, где находится эта Видесса, это Кханд или Харад? Ты нам не скажешь?

В конце концов мы Прудковского довели. Он побледнел, как полотно, стиснул зубы и не произнес, а скорее уже прошипел:

— Значит, так! Я вам НАСТОЯТЕЛЬНО НЕ РЕКОМЕНДУЮ ехать на эту игру. Вы меня поняли?!

— Как не понять? — кивнул я. — Но, раз ты не любишь Толкиена, мы тоже не советуем тебе ехать на эту игру! Что ты на это скажешь?

Но Прудковский больше не желал дискутировать с нами. Он был уверен, что мастера на полигоне враз поставят наглых пионеров на место, и не желал попусту тратить на них нервы. Взмахнув посохом, он развернулся и гордо побрел прочь, и вскоре его фигура совершенно потерялась в толпе.

— Ну ты и тупой! — напустился на меня Эйв. — Какой еще “Нарготронд”? А если бы он нас раскусил?

— Позабыл я названия гномьих поселений! — повинился я. — Все больше эльфийские словечки крутятся на языке. Да и какая разница: он синдарин от кхуздула[249] не отличает! А сам туда же: “Не советую вам, пионеры, ехать на эту игру!”. Слышали его, братья?

— Поглядим еще, — мрачно пообещал Дурман, — кому из нас туда лучше не ездить! Дайте мне только до полигона добраться!

— Что такое?! — забеспокоился Боря. — Вспомните, мы же играть едем. А вы опять…

Когда двери автобуса открылись, нам в ноздри ударил запах густого разнотравья, а перед глазами раскинулась бескрайняя панорама заросших травою полей. Неторопливо плыли по небу перистые облака, теплый ветер вздымал в море травы убегающие к далеким берегам зеленые волны. Они мчались, словно шеренги невидимых всадников, и исчезали вдали, у самой кромки неподвижно стоящего леса.

Там — в жидкой тени невысоких кустов — протекает мелкий, загаженный пригоняемыми на выпас коровами ручей. По ту сторону ручья местность повышается, метров через двести превращаясь в лесную опушку. Лес здесь по большей части смешанный: елки, березы да осины, между которыми раскинулся подрост из ольхи и грандиозный малинник.

Мы добрались до края леса в кампании Паши Назгула (называемого иначе Паша Оружейник), которого повстречали еще в электричке. Мы приметили его, когда он сидел у окна и пытался расшифровать присланную ему роль, набранную в совершенно неудобочитаемой кодировке. Скорчившись над пестрящей закорючками распечаткой, Паша пытался по известным ему частям дешифровать смысл сообщения.

"KpjxЮМгцхщэшъгюР)ьрёЦхМёъюую ъюыыхъЦштр шуШ Тшфхёё. bhяШшэшьрхьTpjrчрцтъг ш ёююслрхь, iF/юшу№рёЦрЯфгхР) 05.07.2000 эр хкБчютёъюь яюышуюэх. ЬЪП…”