Сказки темного леса

После этого Строри потерял ко мне всякий интерес, но я так просто оставить это дело не мог. Припоминаю, как зашел к Строри сзади и ударил его железной трубою по голове. Бил я действительно сильно, на память об этом ударе Строри остался рваный шрам в полпальца длиной. Но в тот момент его защищали таблетки, так что сам Строри не обратил на мой удар ни малейшего внимания. Он шел, как шел, и даже не повернулся.

Вместо этого он догнал идущего впереди Слона и подсечкой сбил его с ног. Затем Строри встал Слону на спину и нанес несколько сильных ударов в затылок кромкой щита. Слон остался лежать, а мы спустились в яму и поздоровались с Порося. Пока мы пили за встречу, Барину вздумалось закурить. Он достал из кармана зажигалку и начал прикуривать, но его остановил один из Порося, по имени Вашество.

— Нельзя этого делать, — сурово заявил он. — Если в лесу прикуривать от зажигалки, а не от костра, то умрет Виктор Цой!

— А разве… — удивился Барин. — Разве он не умер?

— Вот это как раз неважно, — перебил его Вашество. — Правило все равно остается в силе! Уходили мы от Порося с трудом. Слон, например, предпринял более десяти попыток выбраться из ямы, но каждый раз оскальзывался и скатывался обратно вниз. Строри из ямы вылез легко, но по дороге домой его попутал нечистый. Вместо окрестностей нашего Холма он зашел в чахлое редколесье за Малым Красноперским, а когда понял свою ошибку, было уже поздно: местности вокруг Строри не узнавал. Тогда он поджег лес, завернулся в плащ-палатку и проспал на краю пожарища до утра — пока пламя не погасло, а у Строри из головы не выветрился лишний спирт. С утра немало было споров да пересудов. Отправившись умыться и испить воды, я нашел, что у меня щека разорвана окантовкой щита, а Строри обнаружил, что у него в кровь разбита башка. Стали вспоминать и упомнили, как Строри пиздил щитом лежащего неподвижно Слона. Убоявшись за его жизнь, мы стали искать его и нашли дремлющим в ельнике за Холмом. Опасения были напрасны — на Слоне не оказалось ни царапины, как это с ним часто бывало. Поудивлялись, позавидовали, да и оставили всё как есть.

Когда в начале главы я толковал про “Берри и компанию”, я имел в виду следующих людей: самого Берри, Олюшку, Глеба Яльчика, Воеводского, Дружинина, Ангела, Юру Орка, Кори, Дзяна, Наталью и Брендизайка. Их коллектив (иногда одни его представители, иногда — другие) сделал для развития “индустрии игр” в Питере едва ли не больше всех.

Начали они с нескольких монументальных, эпических “Конанов” (1992, 1993, 1994, 1995). Это были первые игры в нашем городе, которые в массовом порядке посетили представители других городов. Эту линейку продолжила “Скандинавия” и несколько игрушек поменьше, а завершили сокрушительные “Fallout” (1999–2000), “BirthRight ” (2001) и “Voodoo — Shadow Games” (2002), послужившие великолепным примером игр принципиально нового направления[85]. Неудивительно, что такие игры привлекали немало достойных людей — “старых” и “новых”, питерцев и москвичей. В том числе и “Город Мастеров” (г. Москва) — команду, заслужившую “по союзу” добрую славу едва ли не большую, чем наша банда сумела заработать худую. Всё это я говорю для того, чтобы у читателя не сложилось к ролевым играм предвзятое отношение. Дескать, в предыдущих главах было описано столько “замороченных”, сектантов и трясунов, что неизвестно теперь, что и думать обо всех этих играх?! Разве может получиться с такой публикой что-нибудь хорошее?

Отчасти мы сами ответственны за формирование подобного заблуждения. Слишком много было сказано о людях “со странностями”, и слишком мало о достойных людях, которых в те годы было ой как немало! Ведь по-настоящему хорошие игры проходили под Питером из года в год, и немало мастеров и игроков приложили к этому руку.

Ясно, что мы не станем приводить тут подробные “хвалебные списки”, похвала из наших уст — совсем не то, чего ждет большинство из этих людей. Поэтому мы ограничимся простым утверждением: хорошие люди были. В “Хирде” и у Паши Назгула, в “Кошатнике” и в компании Берри, в тусовке Змея и Гурта, в “Роси”, у “Белых Воронов” и в “Моргиле”. Были такие люди в компании Трандуила, в банде Альбо, Трейса и Рыжего, в стае Гила и Тэла, меж знакомых Вельды, в “600-м Драккаре” и среди друзей Бункера. Ну и, понятное дело, в коллективе у Эйва, в “Болгарии” и у нас люди были просто отличные.