Сказки тени (СИ)

— Рано… Неужели рядом разлом открылся? Небо, сохрани нас… — пробормотал один из офицеров.

— Дожили как-то до этой ночи — доживём и до следующей, — буркнул Лян, но и ему было не по себе.

Вой усиливался. Что-то хлюпало, взбираясь на колья и нанизываясь на них, хрипело и рычало уже и с южной стороны, и с восточной. Кан вздохнул. Ребёнком ему всё было интересно, сейчас же смотреть не хотелось, но приходилось. Из окна он видел, как в кромешной тьме одиноко горели оставленные на стенах факелы, и в их слабом отсвете клубились тени. Скрежет и рёв становились всё громче, пока вдруг не мелькнула нечеловеческая фигура, которая в прыжке попыталась добраться до стены, но рухнула на колья, видимо, за предшественником. За ней последовала ещё одна, и ещё, словно эти твари не ощущали боли. Хотя… Демоны отца при Канрё шли, сгорая на солнце заживо. Может, они и впрямь ничего не чувствуют, кроме голода?

Тени взбирались на стены, подтягиваясь, цепляясь когтями за себя и соседей, хищно скользя вперёд, будто пытаясь обогнать друг друга. Прямо на глазах у Кана из темноты вырастали зубы, множились глаза, сверкали когти; чернильная мгла стекала во двор, разделяясь и собираясь во что-то чудовищное. Твари словно повторяли за их миром, но рвано и неверно, выламывая кости, обнажая морды, которые походили то на человеческие лица, то на звериные пасти. Ноги с треском ломались, превращаясь в лапы, а затем обратно; вой переходил в хохот, и всё это месиво ползло к стенам форта, не обращая внимания ни на что.

Кан вцепился в подоконник, пытаясь унять стук сердца. Это не Канрё, он уверен, что всё сработает — всегда же работало. Кан не мог оторвать взгляда от затопившей двор тьмы, клубившейся у дверей. Когти полоснули по воротам и вдруг ударились о невидимую преграду. За ударом тут же последовал следующий, хохот вновь обернулся воем, и орда плотно окружила форт, пытаясь пробить барьер или вскарабкаться по нему.

— Господин Цинь? — Лян зашёл в кабинет, не поднимая глаз на окно, над которым висела печать.

— У вас так… всегда, Лян?

— Нет. Их слишком много. Видимо, разлом рядом.

Лян помолчал и добавил:

— Вовремя вы к нам, господин Цинь… вряд ли бы мы отбились.

— Подожди до утра, — нервно усмехнулся Кан. — Хорошо, что лошади им не интересны. В вашей деревне привыкли же как-то справляться, да, Лян?

— Я потерял в шествиях двух братьев, мать и трёх сестёр. Но мой дядя долго жил в столице и говорил, что в трущобах не лучше. — Лян пожал плечами. — Насколько я знаю, ваш отец защищает только Запретный город и прилегающие кварталы.

— Да. — Кан посерел лицом. — А жрец Линьцана?

— Он другой. Не разбрасывается жизнями людей, в отличие от придворного шэнми. Уж простите за прямоту, господин Цинь. Если разлом рядом, то скоро мы его увидим: Лин не допустит такой грязи на земле своего народа.

Кан нахмурился, вспомнив о мальчишке, который скрывался где-то в бедняцком квартале Лояна.

Дэмин выглядел умным. Должен выжить.

*ямэнь или ямынь — резиденция чиновника и его помощников мую, которые, согласно законодательству, не имели права быть выходцами из местного населения. Официальное положение резиденции диктовало другие обязательные компоненты комплекса ямэнь: место для приёма посетителей, судейский зал, тюрьма, казначейство и оружейный склад.

Глава 16. Философы

Рис, который Дэмин выменял на последние подарки Кана, заканчивался, а работы почти не было — слишком много карманников жило в трущобах: таких же грязных оборванцев, как он, готовых убить, если зайдёшь на их территорию. Дэмин считал, отмеряя крошечную порцию: остатков риса ему должно хватить ещё на два дня. Может, стоит сходить к старшим и упросить их разрешить ему поработать в другом месте? Правда, тогда они заберут большую долю и смекнут, что так можно делать постоянно. Дни перед Ночным шествием, как и после, всегда были пустыми: слишком внимательными становились люди, да и не выходили никуда. Плохо.

Вздохнув, Дэмин достал неприкосновенный запас мяса, решив обменять его. Чего доброго, ещё сожрут этой ночью менялу на углу, тогда у его соседа Дэмин в два раза меньше получит. Голод скрутил его, пальцы на секунду дрогнули, но он отдёрнул руку от мяса.

Хао байчи. Именно им и был Цинь Кан в глазах Дэмина — добрым идиотом. Только доверять ему он всё равно не спешил. Меняла рис не отравит, а вот этот выскочка… Сегодня он добрый и подкармливает, а завтра проснётся в дурном настроении, наденет бэйцзы* с клановым гербом наизнанку и подмешает что-то в еду. Нашёл дурака. Пускай другие умирают.

Дэмин завернул в тряпку бесценное мясо, спрятал свёрток за пазухой и вышел из клетушки, которую считал своим домом. Раздобыть бы ещё где-нибудь одеяло — скоро совсем похолодает…

Стоило добраться до нужного места, как Дэмин замер на секунду и отошёл в тень. Около лавки стояли несколько монахов и оживлённо беседовали с торговцем. Этого ещё не хватало! Он не собирался подпускать к себе кого бы то ни было, когда нёс еду на размен.