Сказки тётушки Старк

Али шла по коридору как можно тише. Все пыталась вспомнить, что может помочь найти выход. В голову лезли рассказы про мох на севере и солнце за правым плечом. Солнца не наблюдалось по понятным причинам и мох на стенах упрямо отказывался находиться.

Плутать по коридорам оказалось легко. Все одинаковые, некоторые настолько темные, что не было видно, кроликов-указателей, обычно белеющих под потолком.

Где-то сзади снова раздался голос строгой докторши и Али шмыгнула в самый мрачный закуток, неожиданно оканчивающийся железными воротами. Из за них доносилась тяжелая музыка. Только чтобы не попасть под проклятье каблуков она с усилием приоткрыла одну из створок и оказалась в помещении заполненном светом.

Ритм музыки становился все громче, периодически заглушая мелодию. Лезвие ножа стучало и стучало по разделочному столу. Ошметки мяса и сухожилий летели в разные стороны.

Не так страшно встретить бабу с пустым ведром, как мужика с окровавленным ножом, подумала Алиса и проскользнула мимо мясника как можно тише. В конце концов где-то на кухне точно должен быть выход.

На четвереньках проползла под столами, чуть не попалась под ноги мяснику, пока он убирал в холодильник разрезанные курьи тушки.

Точно! Вот что ее напрягло. Она дождалась пока мясник пошел мыть руки и заглянула в металлическую, почти зеркальную дверцу. От туда не нее смотрело старое сморщенное лицо. Она дотронулась до волос, таких же белых как в отражении.

— А ты что здесь делаешь? — низкий голос отвлек ее. — Это же тебя потерял главврач!

Алиса судорожно покачала головой и попыталась отползти, как можно скорее добраться до выхода.

— Мисс Харт, здесь она! Мисс Харт, я нашел! — мясник схватил Алису в охапку. Она отбивалась, но ослабленные временем руки уже не были сильны настолько, чтобы причинить ощутимый вред медведеподобному мужику. Попыталась пнуть, но сил по-прежнему не хватало. И вот она замахнулась снова, что-то внутри хрустнуло и Алиса словно сдулась, поникла.

— Где эта безумная? — вбежала главврач. По обескураженного взгляду Джереми, по тому как бесчувственно свисала голова сестры, она моментально все поняла.

— Неси… — голос дрогнул, но Харт быстро собралась с мыслями. — В комнату ее. Я знаю что сделать, — развернулась и пошла, даже не проверив идет ли мясник следом.

На следующий день во всех местных газетах вышел некролог:

16 ноября 1984 года на 83-ем году жизни скончалась во сне и без мучений любимая сестра и вдохновительница Камилла Харт. Она прожила честную жизнь уважаемого гражданина своей страны. Родные и близкие будут помнить ее как женщину с безграничной фантазией и волей, женщину готовую сделать мир лучше. Покойся с миром.

2018

Тринадцать

Колесо Года должно сделать очередной оборот, когда они собираются вместе в Зале Совета. Месяцы садятся за круглый стол, в центре потрескивает огонь. Этот костер — знак жизни и истины, но на сегодня все уже решено. Они переглядываются (одного не хватает).

— Где его носит? — хмурится Жнец, выкладывая серп на стол. Время сбора урожая приближается невероятно быстро, у него все в идеальной готовности.

— Опять опаздывает, — Листопад лениво зевает и отмахивается, когда Травень замечает в его волосах несколько желтых листьев с прошлого года.

— Почему все должны его ждать? — поддакивает Косарь. Его месяц как раз заканчивается, и если Жнец торопится начать, то он — закончить.

— Когда работать не надо, чем еще заняться? А у меня жатва скоро, нет времени засиживаться.

— Вопрос важный, — терпеливо напоминает Сеятель.

— Если бы я тебя сдернул перед посевом, ты бы мне голову оторвал голыми руками.

— Лютый, угомони его, — лениво тянет Мясник, выкладывая небольшой топорик рядом с серпом Жнеца.

— Оба угомонитесь, — величественно тянет статный месяц в длинной шубе. Его дыхание замораживает воздух, и юный Травень старается держаться подальше от смертельного холода. — Одмор скоро прибудет, и начнем.

— Это ты так говоришь потому, что сейчас не зима и тебе не надо морозить народ, — не прекращает жаловаться Косарь.

— Хватит, говорю. Без него все равно не начнем, — хмурится глава стола, и остальные месяцы поддаются его решению.

— Как продвигается подготовка? — Сеятель заводит эту беседу зная, что товарищ не сможет не говорить и это сдержит нетерпение.

— Да смотря где. На востоке дожди могут затопить урожай, на юге солнце палит, еще немного — и пожары. То-то Лютый и Сечень зимой развлекутся, если все зерно погибнет.

— От холода они мрут не потому, что я злой, а потому, что сами не подготовились, — жмет плечами Лютый.

Разговор прерывают бубенцы и свирели, мелодия такая, что невозможно усидеть на месте. Легкая, веселая, от нее в зале становится светлее.

— Одмор? Кажется, он, — прислушивается Жнец и поглядывает на Сеятеля. Тот кивает. Все замолкают, даже Лютый постукивает посохом в ритм.

Он появляется в дверях, сияя восточной помпезностью, блестящая парча в свете огня создает волшебное сияние вокруг всей фигуры. Одмор расслабленно улыбается товарищам и садится на последнее свободное место.

— Ты заставил нас ждать, Одмор, — басит Лютый.