Сказки тётушки Настасии

В это время на дворе показался ягуар. Подошел, узнал про болезнь обезьяны и тоже получил приглашение отведать алуа.

— Кушайте, кум. Пес ел, говорит — объедение!

— Как! Здесь был пес?

Обезьяна подмигнула и кивнула на уголок, где спрятался бедный пес.

Ягуар бросился на пса и съел его.

— Ну, обезьяна,— сказал ягуар, облизываясь после этого вкусного блюда, — теперь отдавай долг! Я пришел получить деньги за мою меру маиса.

— Вот это здорово! — воскликнула обезьяна.— Как вам это нравится? Кум приходит ко мне, угощается моим алуа, съедает пса, который съел лису, которая съела петуха, и после этого у него еще хватает наглости требовать деньги за какую-то меру заплесневелого маиса!

Ягуар рассвирепел и подпрыгнул, чтоб достать до обезьяны. Но она мигом взлетела на самое высокое дерево и удобно там устроилась, посмеиваясь, в восторге от своей удачи.

— Ладно же, ты мне за это заплатишь! — проворчал ягуар и удалился, обдумывая план мести.

Потом он созвал других ягуаров, и они договорились, что понаблюдают за речкой, которая протекала в тех местах, — это чтоб обезьяне негде было напиться воды. Обезьяна очень расстроилась. Жажда — это ведь такая штука, которой ни один зверь не выдержит! Что ж теперь делать? Бедной обезьянке ужасно хотелось пить, и она не могла ничего придумать. И вдруг она увидела кувшин с медом. Вот это то, что нужно! Она вся вымазалась медом, от головы до хвоста, а потом вывалялась в куче сухих листьев и сделалась точь-в-точь как Чудище Лесное — это оборотень такой, в лесах живет, всех пугает, а кто он такой есть, про то никто не знает... И пошла к речке — воду пить.

Пила она, пила, пока не напилась, — и все это на виду у ягуаров, которые только смотрели да хмурили лбы. Напившись вволю, она стряхнула с себя сухие листья и в один прыжок очутилась на дереве. Уселась на ветке и принялась насмехаться над ягуарами, которые только рты разинули от изумления.

— Ладно, ладно, ты мне за это заплатишь, — сказал тот ягуар, который хотел отомстить. И стал опять придумывать, как бы ему все-таки поймать обезьяну. И вот вырыл он большую яму, спустился в нее и лег на спину, а сам оскалил зубы и разинул пасть наподобие капкана; а других ягуаров попросил засыпать его сухими листьями — это чтоб обезьяна не догадалась.

А тут как раз и подошла наша обезьяна. Увидела, что из-под сухих листьев зубы торчат и догадалась, что тут дело нечисто.

— Вот тебе и на! Никогда бы не подумала, что у земли могут зубы вырасти! Но раз земля зубастая, то ей, наверно, охота камушков поесть...

Взяла и — ррраз! — как бросит огромный камень прямо в пасть ягуару.

Ягуар удушился и помер, а обезьяна пошла домой в сильном восторге.

— Наконец-то появилась хоть одна ловкая обезьяна! — воскликнула Носишка.— Она, наверно, могла бы в цирке выступать. Там, говорят, обезьяны ученые, хитрые — хитрее лисы.

— Здесь, видно, ошибка, — сказала Эмилия. — Вместо обезьяны в этом рассказе должна бы быть лиса. Только одной лисе может прийти в голову такая затея. Но сказка мне понравилась. Здорово придумано! Ставлю пятерку!

— Вы, наверно, заметили, дети, — сказала дона Бента, — что почти во всех сказках побеждают ум и ловкость. Будь то Мальчик-с-пальник, лиса или обезьяна, как вот эта, что приготовила алуа, — тот, кто умен и ловок, всегда выходит победителем. Ум всегда побеждает грубую силу. И это правда, это урок, который нам преподает сама жизнь.

— Я заметил, бабушка, — сказал Педринью,— что про борьбу между умом и грубой силой рассказывается почти во всех сказках. И в конце концов ум и проницательность оказываются сильнее и когтей и клыков.

— И все хотят, чтоб так было,— заметила Эмилия: — если бы в какой-нибудь сказке грубая сила победила ум, то слушатели излупили бы рассказчика.

— И правильно бы сделали, — сказала Носишка. — Ну что ж тут хорошего, когда огромный бык побеждает маленького зайца? Противно просто. А вот когда зайчишка побеждает огромного быка, то все, хочешь не хочешь, а радуются!

— Вот я и говорю: ум — это в жизни главное, — воскликнула кукла. — Если бы у меня был сын, я бы ему сказала: «Эмилинью, будь умницей!»

— А насчет ягуара, — сказала дона Бента, — то надо вам сказать, что во всех народных сказках ему всегда отводится самая ужасная роль. Его изображают как воплощение грубой силы, жестокости, предательства. И он всегда остается в дураках. Так рассказчики мстят ягуарам за все зло, которое они причиняют людям.

— Ясно, — сказала Эмилия. — Не хватало еще, чтоб ягуар побеждал! Он ведь такой противный, грубый, злющий... обязательно надо его наказывать. Хорошо, что в сказках над ним другие берут верх.

— Да, — задумчиво сказала тетушка Настасия, — каждому зверю свое предназначено...

Эмилия взорвалась, как порох:

— Как это так — предназначено? Что это за философия такая у этой тетки? Абсолютное идиотство!..

— Эмилия, Эмилия! — сердито оборвала дона Бента.

Но кукла высунула всем язык и надулась.

ЯГУАР И КРОЛИК