Сказки цыган

В одном цыганском таборе жили два молодых цыгана – красавец и весельчак Флорис и косой угрюмый Кропан. Не любили в таборе Кропана, и не только за его постоянную угрюмость, а главным образом за его злой и завистливый характер. Всем и во всем завидовал Кропан: и тому, у кого лошадь хорошая, и тому, у кого палатка новая, словом, не было ничего такого, чему не завидовал он. Это бы еще ничего. Пускай завидует на здоровье. Но Кропан старался всегда чем-нибудь да насолить тому, кому он завидовал, чем-нибудь испортить радость, выпавшую на долю другого. Весельчаку же Флорису, общему любимцу всего табора, Кропан положительно прохода не давал. Чем только не донимал он его: то подымет на смех, то пустит про него какую-нибудь нехорошую, злую выдумку, то испортит начатую работу. А Флорис только смеется да говорит: «Пускай старается косой Кропан, это он все от зависти. Когда-нибудь сам свалится в яму, которую другим роет».

Так оно в конце концов и вышло.

Однажды поздним вечером разговорились молодые цыгане у костра. Как и полагается молодежи, говорили они о красивых цыганках окрестных таборов. Были среди молодых цыган и Флорис с Кропаном. Флорис весело рассказывал о красавице Розе из соседнего табора, расхваливал ее красоту, а потом подумал минуту и сказал:

– Всем хороша Роза: и красива на редкость, и умна, только одна беда – уж очень она ветрена и капризна. Тяжко будет мужу с такой женой.

Кропан молча слушал разговоры цыган, угрюмо уставившись в огонь косыми глазами. Слыхал он и то, что рассказывал Флорис. Обернулся к Флорису Кропан и сказал:

– Коль ты, Флорис, хочешь иметь верную жену, да при этом еще писаную красавицу, то добудь себе в жены «дочь ниваша», красивее и вернее жены и не придумаешь. Пойди ночью на берег реки, может быть, какая-нибудь «дочь ниваша» пленится тобой, ведь ты у нас и сам красавец писаный, как раз под стать «дочери ниваша». Только верхнюю губу придется тебе потерять; как ни хитри, а бимуйакром (безгубым) тебе стать придется.

– Ну, отдать за красавицу жену верхнюю губу всякий согласится! Ты, Кропан, не пожалел бы небось и обеих, хотя они у тебя смотри какие толстые, – весело воскликнул Флорис, – только вот горе, как достать «дочь ниваша»? Может быть, ты, Кропан, меня научишь? Ведь ты у нас умник, все знаешь.

Молодые цыгане громко рассмеялись. Кропан же зло посмотрел на Флориса и проворчал себе под нос:

– Я-то знаю, да тебе не скажу.

– Нечего хвастать! – крикнул на Кропана самый старший из цыган, Тодор. – А коль знаешь, то говори. А не хочешь, так мы тебя заставим сказать. У нас ты так не отделаешься.

– А с какой стати мне скрывать? – ответил Тодору Кропан, сильно побаивавшийся здоровенных кулаков Тодора. – Дело простое! Нужно выследить, где пляшут ночью, в полнолуние, «дочери нивашей», да посыпать на этом месте семена дурмана. Когда на следующую ночь выйдут «дочери нивашей» из реки плясать, то та из них, которая наступит на семена дурмана, так и прирастет к земле. Бери тогда ее и веди в табор. Вот и вся хитрость.

– А как разыскать то место, где пляшут в полнолуние «дочери нивашей»? – спросил Тодор.

– Вот уж этого я не знаю. Это место вы уж сами ищите, – сказал Кропан, встал и пошел к себе в палатку.

То, что сказал Кропан о «дочерях нивашей», заставило сильно призадуматься Флориса.

«А что, если на самом деле добыть себе в жены „дочь ниваша“! Вот будет жена-то: и красавица, и верная какая, любящая. Ведь это значит стать счастливым на всю жизнь», – думал Флорис.

Когда все молодые цыгане разошлись спать, Флорис встал и пошел к реке. На реке было тихо. Полная луна отражалась в воде. Чуть шелестели прибрежные камыши. Долго стоял Флорис над рекой и думал о «дочерях нивашей». Наконец он махнул рукой и прошептал:

– Эх, нечего думать о пустяках. Все это вздор. Наверно, нарочно наболтал Кропан про «дочерей нивашей», чтобы потом поднять меня на смех.

Пошел Флорис назад в табор. Идет, а сам все думает о «дочерях нивашей». Когда он проходил мимо высокого дуба, росшего у самого табора, его кто-то окликнул:

– Флорис, погоди-ка минутку, я кое-что скажу тебе!

Остановился Флорис, оглянулся и увидал около дуба старую цыганку Изу. Подошел к ней молодой цыган, а она сказала ему:

– Я слыхала все, что рассказывал косой Кропан о «дочерях нивашей». Правду он говорил. Достать себе в жены «дочь ниваша» можно. Только одного не сказал Кропан. Не знаю, оттого ли, что сам не знает, или оттого, что хочет погубить тебя. Ох и не любит же тебя косой Кропан!

– Чего же он не сказал? – спросил Изу Флорис.

– А вот чего, – ответила Иза, – нужно твердо помнить: как остановится одна из «дочерей нивашей», наступив на семена дурмана, прежде всего надо снять у нее с ног красные туфельки. Не снимешь их, ну и погиб. Разорвут тогда тебя «дочери нивашей». Все дело в красных туфельках! А остальное, что рассказывал Кропан, – все правда. Однако прощай, поздно уже. Пусть сопутствует тебе удача – ты славный малый и заслуживаешь счастья.