Сказки Вильгельма Гауфа

С трудом подняв плиту, они ползком вошли во двор. Первый выбрался Орбазан и помог выйти другим. Оглядевши двор и замок, они остановились в раздумье, которая дверь вела к Фатиме? Одна из дверей была замуравлена: считать ли ее? Не думая долго, Орбазан выхватил кинжал и взломал ближайшую дверь; прочие бросились за ним и увидели шестерых спавших негров; в углу стоял старик, бежавший от Орбазана, и просил пощады. Орбазан заткнул ему рот, связал за спиной руки и затем стал помогать вязать и прочих негров. Тогда с кинжалом в руке он заставил невольников указать им где находится Нурмачили. Она была в соседней комнате, к ней вломились. Фатима и Заранда более не спали: они слышали шум и возню. Собравшись наскоро и уложив платья и драгоценности свои, они последовали за Мустафой. Помощники Орбазана стали грабить и хватать что им попадалось под руку, но Орбазан остановил их. «Я не ночной вор и не хочу этой славы», — сказал он.

Мустафа спустился с обеими невольницами в водопроводную трубу. Орбазан взял наперед своего изменника и повесил его на самом верху колодца. Выйдя в лес, несчастные узницы со слезами на глазах благодарили Орбазана, но он спешил отъездом. «Торопитесь, Тиули-Кос наверное послал уже за вами погоню», — говорил он. Все живо собрались и уехали; названная Фатима, переодетая пошла в Балсору, чтобы оттуда уехать морем на свою родину.

Весело привез Мустафа отцу моему его пропавшую дочь. Старик едва мог пережить такую радость. Он задал пир на весь город, созвал друзей и знакомых и заставил сына рассказать все свои похождения. Все дивились и хвалили разбойников. Когда брат кончил, отец встал с места, и подвел к нему Зоранду. «Этим я снимаю с тебя проклятие мое, сказал он, возьми ее в награду за все то, что ты сделал. Благословляю тебя и желаю, чтобы у нас в городе было больше таких достойных людей как ты».

Голая степь кончалась; издали показались пальмы; караван приближался к пристани своей. Все повеселели; кончен был их длинный и не безопасный путь.

Молодой Мулей до того развеселился, что от радости пел и плясал. Он развеселил даже скучного и задумчивого Зулейку. Очередь рассказывать была теперь за ним, и он начал.

Маленький Мук

Никеи жил человек, которого все звали маленьким Муком. Я его очень хорошо помню, хотя в то время сам был еще не велик, но запомнил его потому, что раз из-за него меня отец больно высек. Это был карлик полутора аршин, с огромною головою; жил он один-одинешенек в большом доме и даже сам себе готовил кушанье. В городе и не знали бы даже жив ли он, если бы он не показывался ежедневно на плоской крыше своего дома, при чем с улицы виднелась только одна его огромная голова. Мы с товарищами были злые мальчишки и радовались каждый раз, когда могли подразнить кого нибудь, и потому нам был большой праздник, когда маленький Мук выходил гулять на улицу, что бывало недели в две раз. Тогда мы с товарищами ждали его у дверей; сначала показывалась огромная голова его с такою же огромною чалмою, а потом и сам он, одетый в широкий халат, с кинжалом за поясом и в таких больших туфлях, как я и не видывал. Тогда мы кричали от радости, прыгали вокруг него, бросали шапки вверх; он же важно проходил мимо нас, постукивая каблуками и тихо кивая нам головою. Мы бежали за ним, крича: маленький Мук, маленький Мук! и даже сочинили ему песенку, которая начиналась так:

«Маленький Мук!
Маленький Мук!
Ходит по улице,
Туфлями стук»

Я должен признаться, что во всем я был первым зачинщиком.

Я дергал его за халат, а раз даже наступил ему на туфли, отчего он упал. Это мне было очень смешно; но я перестал смеяться, когда увидел, что Мук шел прямо к дому отца моего. Он вошел туда и через несколько времени вышел вместе с отцом моим, который, держа его за руку, очень любезно раскланивался с ним на крыльце. Я спрятался за дверь и долго-долго стоял там, не смея показаться отцу на глаза. Наконец проголодавшись я вошел понуря голову. «Ты, как я слышу, смеешься над Муком, строго сказал отец. — Я тебе расскажу его жизнь и надеюсь, ты перестанешь над ним смеяться, но прежде ты получишь от меня должное». И я должное получил: меня высекли как никогда. Затем, посадив меня возле себя, отец велел внимательно слушать.