Сказки Вильгельма Гауфа

Услыша это брат мой кинулся в ноги.

— Ты ошибаешься, атаман, — заговорил он, — я не тот, за кого ты меня принимаешь, я несчастный бедняк! Я не Баса Сулейка!

Услыхав это все пришли в недоумение.

— Твое притворство ни к чему не поведет, — продолжал Орбазан все также спокойно, — я призову людей, которые признают тебя.

И он велел привести Сулейму. В палатку вошла старуха и на вопрос узнает ли она в брате Басу Сулейку, отвечала что это он самый.

— Теперь видишь, что ложь твоя ни к чему! — в бешенстве вскричал Орбазан. — Гадкая, низкая тварь! Я не могу марать кинжала моего твоею кровью! Завтра на заре тебя привяжут к хвосту лошади моей, и мы поскачем с тобою через леса до самых холмов Сулейки.

Брат мой заплакал:

— Вот оно, проклятие отца моего! Позорная смерть меня ожидает! Все, все, пропало для меня. И сестра моя и ты, Зоранда!

— Нечего прикидываться, — сказал один из разбойников, связывая ему руки на спине, — лучше убираться вон отсюда, коли тебе жизнь дорога, иначе смотри — атаман уж закусил губу на месте.

Только что хотели его вести вон из палатки как на встречу им попались еще трое людей также с пленником.

— Приказание твое исполнено, мы привели Басу Сулейку, — сказали они.

Брат мой взглянул на нового пленника и сам был поражен своим с ним сходством, но тот был старее и борода его была чернее. Орбазан взглянул на них в удивлением:

— Который же из вас настоящий? — спросил он, поглядывая то на того, то на другого.

— Если ты ищешь Басу Сулейку — так это я, — с гордостью проговорил пленник.

Орбазан смотрел долго и пристально на него своим пронзительным ужасным взглядом и затем сделав знак, чтобы его увели, подошел к брату, ловко перерезал веревку на руках и указал ему место возле себя на подушках.

— Не вини меня, это ошибка: ты сам видишь, что по вашему сходству вас смешать не мудрено, — сказал он извиняясь.

Тут Мустафа стал просить не задерживать его долее и в ту же ночь хотел ехать в путь, но Орбазан расспросив его наперед зачем и куда он едет, убедил его переночевать, отдохнут и дать вздохнуть и лошади; затем на другое утро обещался ему указать самый короткий путь до Балсоры, куда он мог приехать в полторы суток. Брат мой остался ночевать у разбойников, которые угостили его на славу.

Когда он проснулся на другое утро, то в палатке никого уже не было, а снаружи слышались голоса Орбазана и маленького злого старичка. Мустафа прислушался и к ужасу своему услыхал как старик уговаривал Орбазана убить своего пленника, потому что он их выдаст. Но Орбазан не соглашался.

— Нет, — говорил он, — это мой гость, я не могу его трогать. Он честный человек и я уверен что не выдаст нас.

Сказав это, атаман откинул занавес и, войдя в палатку, поздоровался с Мустафою и тотчас же велел седлать лошадей и вместе с Мустафою поехал. Счастлив был Мустафа, что снова сидел на своем коне.

Вскоре шатры скрылись из виду; они ехали широкою торною дорогою в лес.

Тут Орбазан рассказал Мустафе зачем они разыскивали Баса Сулейку, который изменил своему слову: дав обещание жить с ними в дружбе, он недавно схватил одного из храбрейших людей их и повесил его. За это Орбазан велел подкараулить Сулейку, привести его к себе, и сегодня же убьет его. Мустафа молчал, радуясь, что сам избавился от этой смерти.

Выехав из лесу, Орбазан остановил лошадь, указал Мустафе куда и как ехать, подал ему руку и сказал:

— Ты случайно был гостем разбойника Орбазана. Я не прошу тебя не выдавать нас; ты несправедливо потерпел от нас, и я могу лишь надеяться на милость твою. Вот тебе на память мой кинжал: если когда либо в жизни тебе нужна будет моя помощь, то перешли кинжал этот мне, и я приду к тебе. А вот деньги, они тебе пригодятся на дорогу, — и он подал брату кошелек, но брат принял только кинжал, от денег же отказался. Орбазан, крепко пожав ему руку, бросил кошелек на землю и стрелою помчался обратно. Тогда Мустафа, подняв деньги, удивился щедрости разбойника. Он поблагодарил Аллаха за его великие милости и весело поехал дальше.

Тут рассказчик замолчал, вопросительно взглянув на Ахмета, старшего из купцов.

— Я был несправедлив к Орбазану, — отвечал тот, — теперь я сужу иначе о нем. Он благородно поступил с братом твоим.

— Он поступил как честный мусульманин, — подхватил Мулей, — но я надеюсь, что рассказ твой не кончен, нам хочется знать, что сталось с сестрою твоей и прекрасной Зорандой.

— Если вам не скучно, я буду продолжать, — сказал Лезах, — потому что приключения брата моего в самом деле удивительны, и их стоит рассказать.

Итак, на седьмой день утром после отъезда своего из родительского дома, Мустафа прибыл в Балсору. Там остановясь в караван-сарае, он тотчас осведомился — когда начинается торг невольников.

— Вы опоздали, — отвечали ему, — вот уже два дня как он кончился. А жаль что вовремя не приехали, какие были тут красавицы, прелесть! Особенно две невольницы; около них была такая давка, только чтобы поглядеть на них, потому что почти никто не мог дать цены, которую за них просили.