Читаем Сказки Западной Африки. Живой огонь полностью

Сказки Западной Африки. Живой огонь

Лежал Келефа БаНа термитнике близ БариаБез погребения сорок днейПод открытым небом.И только его копье,Прославленное Тамбо,Лежало возле негоПод открытым небом...Пожиратели мертвецовСлетелись со всех концов,Но никто не тронул егоМертвое тело.Стервятники в небе кружилиИ так меж собой говорили:«Мы не тронем Келефу Ба,Он кормил нас при жизни досытаТелами своих врагов!»Пожиратели мертвецовСбегались со всех концов,Но никто не тронул егоМертвое тело.Гиены рычали в чащеИ всем угрожали:«Горе тому, кто коснетсяОстанков Келефы Ба!Всякий раз, идя на охоту,Он кормил нас при жизни досытаДобычей Тамбо, копья своего!»Пожиратели мертвецовСползались со всех концов,Но никто не тронул егоМертвое тело.Могильные черви сползались,Из-под земли вылезалиИ шептали друг другу:«Нам Келефа Ба столько разОтдавал свои жертвы!Мы не станем покойного есть,Не тронем его останки!»И Келефа Ба пролежалНа термитнике сорок дней,Но никто не тронул егоБеззащитное тело.

Сакхе, могильный червь, и его потомки, по всей вероятности, нашептали слова этой песни бабушке всех гиен мамэ Буки. И она иной раз напевала эту песню своим внукам и внучкам, хотя Буки-гиена совсем ее забыла.

Но Сакхе, могильный червь, и его потомство все помнили и спустились под землю, чтобы и там охранять останки Келефы Ба.

Только предки гиены Буки не сдержали слова и ничего не сделали для останков Келефы Ба. Слишком долгим показалось им погребальное бдение над телом героя, да и соблазн был слишком велик. И гиены бежали из страны Келефы Ба.

Смолкла песнь благодарности, утихли крик и смех, женщины с детьми за спиной и юные девушки ушли от колодца, где собирались дважды в день—на рассвете и перед закатом солнца.

Задремала гиена Буки в тощей тени колючего молочая. И разбудил ее плач и крики.

Встрепенулась Буки, повела чутким носом, огляделась и увидела: по тропинке от деревни к полям идет женщина с калебасом на голове и ребенком за спиной.

Была это Кумба-Дёркисс, и несла она завтрак мужчинам. В родной деревне, да и во всех окрестных деревнях про нее говорили, будто Кумба-Дёркисс не боится даже черта, потому что сама она злее всех чертей.

Но откуда было знать это гиене Буки?

Буки, пошатываясь, вышла на тропинку и остановилась перед Кумбой-Дёркисс.

Облизнулась жадно гиена Буки и спросила:

— Послушай-ка, Завтрак, отчего твой Обед так ревет? Кумба-Дёркисс сразу смекнула, почему гиена назвала ее Завтраком, а сына ее Обедом. Повернулась она через правое плечо к своему сыну Магатту, который унаследовал скверный нрав своей матушки и орал изо всех сил, и закричала еще громче, чем он:

— Замолчишь ты или нет? Я уже скормила тебе одну гиену. Неужели тебе этого мало, хочешь еще?

Буки испуганно прижала уши и метнулась в заросли. Так она и не съела ни Завтрака, ни Обеда.

Сметливая Крыса

Много, много лет тому назад Гиена, Козел и Крыса отправились странствовать. А навстречу им—Куунг, чудовище страшное-престрашное: посмотришь—сердце обрывается.

Спрашивает Куунг:

— Куда путь держите?

— Задумали жениться. Хотим заработать на выкуп,— отвечают Гиена и Козел.

Но Крыса оказалась похитрее.

— Я знаток магических заклинаний,—отозвалась она.— Иду колдовать.

— Напиши мне такое заклинание, которого никто, кроме тебя, не знает,—потребовал Куунга.

— Я бы написала, да не на чем,— сказала Крыса.— А жаль. Это заклинание сделало бы тебя еще более могущественным.

— Напиши на коже Гиены,— предложил Куунга.

— Только возьми у нее кожу сам. Мне-то она не даст. Куунга повернулся к Гиене:

— А ну-ка дай мне кусок своей кожи.

Перепуганная Гиена сразу же повиновалась. Крыса написала заклятие и, зная, что Куунга — большой любитель сладкого, окунула кусок кожи в мед.

— Слижи заклятие, а кожу возврати мне: я напишу тебе другое.