Сказки Западной Африки. Живой огонь

Так лесной дух опросил всех девушек из свадебной процессии, но не нашел ни одной по имени Фаддэ.

Охраняя свадебное шествие, позади ехали юноши, храбрые воины.

Спросил их лесной дух:

Где же Фаддэ, где?
Где обещанная мне Фаддэ,
Та, что в черное облачена,
Со сверкающей саблей на боку?

И вдруг стройный прекрасный юноша ответил ему:

Перед тобою стоит Фаддэ!
На мне черные шальвари и черный бубу,
И сабля сверкает у меня на боку,
Перед тобою стоит Фаддэ,
Кем-то тебе обещанная.
Но, ты видишь, я воин,
А не слабая женщина.

Возразил лесной дух:

Моя Фаддэ — юная девушка,
Мне ее мать обещала,
Моя Фаддэ — кроткая девушка,
А не юный задира.

Рассердилась Фаддэ:

Говорю тебе: я Фаддэ!
Но я воин, не девица.
Хочешь сам убедиться?
Хочешь со мной сразиться?
Я тебе докажу, что Фаддэ
Храбрый воин, а не девица!

Согласился лесной дух. Сошлись они на поляне. Выхватил лесной дух свой тяжелый меч и бросился на Фаддэ.

Он взмахнул мечом, взвился смертельный клинок. И вдруг Фаддэ подняла свой черный бубу. Юные девичьи груди сверкнули ослепительной красой. Зажмурился лесной дух, отступил, зашатался. Он увидел, что Фаддэ девушка, прекрасная юная девушка, сияющая, как утренняя звезда. У него захватило дыхание. Ноги его подкосились. Руки задрожали. И он выронил свой страшный меч.

Как молния взвилась острая сабля Фаддэ. Сраженный лесной дух упал и принял свой истинный облик — облик чудовищного змея. Вытянулся этот змей во всю свою непомерную длину и подох.

Фаддэ вырезала у змея сердце. Она принесла его в деревню. Она приготовила вкуснейший кускус с рисом. И бросила в него сердце змея. А потом позвала свою мать.

С жадностью набросилась женщина на угощение. Горстями хватала рис, запихивала в рот. И вдруг подавилась. Сердце змея застряло у нее в горле и ни взад ни вперед.

Заплакала мать Фаддэ, захрипела от боли. Вся деревня сбежалась, собралась вокруг нее.

— Ой, умираю, ой, умираю!— шептала мать Фаддэ.— Что-то застряло в горле: может быть, кость, может, кусочек мяса. Добрые люди, я умираю!

И тогда сказала Фаддэ своей матери при всех соседях:

Мать, это не кость.
Мать, это мясо.
Это тебе наказание.
Это сердце лесного змея,
Которому ты меня обещала,
Которому ты меня продала.
Мать, это тебе наказание!
Это тебе наказание!

Напрасно соседи просили Фаддэ пожалеть свою мать. Фаддэ им отвечала:

Моя мать, родная мать,
Обещала меня лесному духу,
Обещала страшному змею,
Обещала чудовищу смрадному.
И за это я не прощу ее,
Не прощу, не прощу, не прощу!

Мать Фаддэ уже не могла вымолвить ни слова. Она задыхалась. Она умирала. И тогда ребенок, которого она носила во чреве, обратился к Фаддэ с мольбой:

Ты не знаешь, Фаддэ, ты не знаешь,
Что такое мать!
Твоя мать носила тебя,
Девять месяцев носила тебя во чреве,
Девять долгих месяцев носила,
А потом родила на свет.
Без меня не видала б ты белого света!
Подумай, Фаддэ, об этом!

Растрогали Фаддэ слова еще не рожденного малютки. Она положила руку на горло матери, и мать выплюнула змеиное сердце. И тут же исцелилась. А Фаддэ сняла свой мужской наряд и стала первой красавицей в тех краях.

Кхари-Гайе

Верно сказано: «Все, что знает маленький мавр, он узнал под пологом своей палатки».

Сколько бы ни учили детей соседи и прохожие, свои и чужие, друзья и товарищи по играм, и даже наставники — только родители могут воспитать и научить ребенка, пока он еще не сошел с колен матери, пока не переступил порога хижины, не отважился выйти за околицу деревни.

Но даже если ребенок никуда не выходит, жизнь сама приходит к нему.

Жизнь учит только жизни, учит только тому, чего ребенок раньше не знал.

Воспитывает же лишь дом.

Поди-ка угадай заранее, что скажет ребенок! И сколько же бывает из-за этого споров и раздоров между соседями и между родами и между взрослыми одной и той же семьи!

Однако ребенок сам редко ошибается, если сердце не сведет его с прямой дороги на кривые тропинки.

Хорошо воспитанному ребенку не надо говорить, чего хотят от него родители: он сам знает, что и как ему делать. С самого детства мы распознаем отца в сыне и видим мать в дочери...