Сказочная ложь (СИ)

-Хелен хотела оградить тебя от опасности. И от правды. В знак уважения к твоей матери, я хранил ее тайну, сколько мог. Но пришло время, Эшли, — голос его прозвучал у меня в голове.- Почему тебя это так пугает? Факт того, что ты бэлморт, не делает тебя чудовищем. Тебе ли не знать?!

Сердце сжалось и пропустило удар. Я зажмурилась, но это не помогло избавиться от образа Уилбера. Осторожно выдохнув, я поглядела на него. Пульс колотился в висках, но руки разжали подлокотники. Уилбер жалел мои чувства. Даже сейчас. Он всматривался в лицо с трогательной теплотой, будто давно мечтал оказаться так близко. Не скрою, я сама этого безумно желала, и отдаленно не осознавая — почему. Нити, связывающие нас, вспыхнули золотым сиянием. Во мне продолжала жить частичка его сестры, она и объединяла нас. Крепче, чем кровь, сильнее, чем магия.

Комната завертелась. Свет померк, мир сузился до одного лишь лица Уилбера. Во рту появился металлический вкус. Я была близка к обмороку, но он меня удержал в сознании. Легко коснулся щеки, и комната остановилась. Снова нас разделял барный стол, а вокруг царил желтый полумрак. Я потянулась дрожащей рукой за чашкой со свежим кофе. Мелькнула смутная мысль о том, что все это… затянувшийся сон, но я качнула головой и отогнала ее.

-Сейчас очень кстати был бы ром.

-Если ты захочешь…- начал он и, запрокинув голову, рассмеялся своим бархатным, осязаемым смехом.

-Ты только что перевернул всю мою жизнь с ног на голову. Что здесь смешного? — я посмотрела на него в упор.

Смех его растаял в тишине, на лице появилось усталое выражение. Под пристальным взглядом Уилбера я ощутила на щеках холодок — высыхали влажные дорожки от слез. Утерев их тыльной стороной ладони, я поднесла чашку к губам обеими руками.

-Но ведь теперь ты чувствуешь, что все встало на свои места?

Я отвернулась, ничего не ответив. Он был прав. Я испытывала небывалое умиротворение, напряжение оставило меня, и голос разума умолк. Будто кто-то рубильник повернул и отключил ту часть мозга, что отвечала за эмоции.

-В тебе есть то, чего мне недоставало всю жизнь… в моей сестре, — сказал Уилбер с грустью в голосе, но с радостью в глазах.

-И чего же?

-Кротость, сострадание, легкомысленность и открытость.

-Сомнительный набор качеств для бэлморта, не находишь?

-И, все же, ты — урожденный Моркх, — пожав неопределенно плечами, улыбнулся он и откинулся на спинку стула.

-Почему не моя мать? — я повернула голову и исподлобья посмотрела на Уилбера.

-Она не обладала той силой, которой обладаешь ты. Все просто.

-Но и я не могу тебе помочь.

-Эшли! — Уилбер подался вперед и сложил руки на столе. Его глаза вспыхнули, на лице промелькнуло выражение, с которым родитель успокаивает любимое капризное чадо. Смесь очарования и укора — сердце взволнованно заколотилось. Я поджала губы, но не отвернулась.- Обыкновенный эгморрский маг не сломил бы темную сущность из мира мертвых, не сразил бы бэлморта, не изгнал бы тьму из околдованного животного. Ты представить себе не можешь, на что способна!

Проглотив очередную колкую реплику, я прерывисто выдохнула. Уилбер накрыл ладонями мои руки, и глубоко внутри тела забилась магия. Как будто он что-то разбудил…. Я уставилась на него потухшими глазами. Он предупреждал, что правды будет много, но кто же знал, что настолько?!

-Линетт приказала убить моих родителей? — слова пришлось выдавливать из себя, превозмогая щемящую боль в груди.

-Моя сестра не хотела, чтобы тебе достался ее кулон. Она была готова на все, только бы не допустить этого. Поэтому отобрала у Элджера крылья — так Неизвестной было легче подобраться к нему. После расправы над Браунами она должна была влиться в твою жизнь, стать ее неотъемлемой частью….

… втереться в доверие, — шепотом закончила я. Он чуть заметно кивнул.

-Она разыскала Монику Лизбен в храме Цветения, сблизилась с ней, выведала всю подноготную….

-… и забрала ее жизнь, ее внешность вместе с кулоном.

-Она рушила твой мир по кусочкам…

-…разбирала его, словно стену, кирпичик за кирпичиком.

-Линетт ей потворствовала во всем, потакала, как капризному ребенку. И Неизвестная вписалась в твой мир — бесподобно, безупречно, как истинный бэлморт, взращенный Линетт и вскормленный ее ядом. Завещая ей кулон, сестра думала, что уела меня. Умирая, она пребывала в полной уверенности, что и мои дни сочтены.

-Она использовала кулоны магов, которых убила, — сказала я и подняла на него глаза. Слезы высохли, страх сменился легкой слабостью. Мы будто дополняли друга — я знала, что скажет Уилбер в следующий момент, могла дополнить его мысль или закончить ее. Связь между нами становилась крепче, прозрачнее. И в какой-то миг я растерялась от того, что не могу разобрать, где его слова и воспоминания, а где мои.

Лицо Уилбера озарилось, когда и он это ощутил. Он смотрел на меня слегка расширенными глазами — в них отчетливо читалось удовлетворение от неожиданного открытия. Я оправдала его надежды, и он не мог не радоваться.